Нет! Заблаговременно должно приучить себя находить утешение в Промысле. Когда ум светел, чувства легки, сердце мирно, тогда надобно размышлять о своей жизни и научаться из нее судьбам правды Божией. Таковые минуты, большею частию, следуют за усердною молитвою: посему молитва должна служить, так сказать, приступом к сим размышлениям. Кто приобретет в сем святом деле навык, тот, подобно Давиду, не падает и среди искушений. А без сего, во время бедствий, лучше искать утешения от других, нежели полагаться на собственное размышление о Боге и Его Промысле.

Каким еще желают видеть действие Промысла в своей жизни? Обыкновенно более или менее чудесным: все естественное. простое, всеобщее, предварительно исключают из круга сих действий. Как будто бы область Провидения небесного состояла из одних чудес и чрезвычайностей! Как будто бы то, что для нас кажется необыкновенным и редким, было таковым же и для Самого Бога! В сем случае мы не походим сами на себя: обыкновенно мы любим все изъяснять, а здесь хотим видеть неизъяснимое; мы огорчаемся, если не видим причины чего-нибудь, а здесь недовольны, что видим оную! И что за нужда, каким образом оказана нам помощь: послан ли с неба Ангел или благотворительный человек? Довольно, если мы спасены. Израильтяне, умиравшие от жажды, ужели бы не должны были благодарить Бога, если бы Он, не изводя из камени воду, указал им оную среди камений? В птицах небесных, в лилиях полевых - все естественно, однако же Спаситель представляет их разительным примером отеческого попечения Божия о тварях и человеке (Мф. 6, 28).

Нет, желая видеть в своей жизни следы сего попечения, мы должны предварительно освободить себя от пристрастия к чудесному: иначе и о вас может быть сказано: род лукав знамения ищет, и знамение не дастся ему (Мф. 12, 39). Подобно оным израильским старцам (Исх. 24, 10), будем довольны, если нам дано будет увидеть в приключениях нашей жизни хотя малые следы Бога, нам благодеющего, а беседовать с Ним лицом к лицо предоставим - Моисеям и Давидам. Господь и так сотворил для всех нас много чудес: извлек нас из ничтожества, искупил кровию Сына Своего, освятил Духом Святым, - и за сии чудеса мы еще ничем не заплатили. Одно только чудо, коего мы должны ожидать в жизни от Господа и коего Он ожидает, может быть, от нас, - это исправление нашего сердца, обновление нашей жизни, духовное воскресение. Вот сего чуда, если не найдет кто в своей жизни, - то горе ему, горе!

В каких еще приключениях наиболее ищут следов Промысла? В счастливых или несчастных? Но что и спрашивать? Несчастия вообще представляют чем-то мрачным и ужасным, о чем всего лучше не говорить и не мыслить. Много - если почитают их действиям правосудия Божия, наказующего наши неправды; а чтобы они могли составлять дар любви Божией, - это не приходит и на ум. Правда, что Отцу Небесному, Который есть самая Благость, всего приличнее было бы открывать Промысл Свой одними благодеяниями. Но что делать, когда мы все поражены лютым недугом? Милосердый Врач, по самой любви Своей, употребляет горькие вещества. Что делать, когда мы своевольны, стремимся часто на собственную погибель? Мудрый Пестун, по самому усердию к нашему благу, запинает стопы безрассудных детей, дабы не пали в бездну. Посмотрим на вселенную: в ней не только солнце, луна и звезды поведают славу Божию; но и голод и холод, и огнь и дух бури (Пс. 148, 8), по замечанию св. Давида, прославляют имя Божие. То же и в нашей жизни: что нам кажется тяжким, прискорбным, то самое может быть прямым действием Промысла Божия о нас, орудием славы Его в нас и нашего благоденствия. Ах, братие, прошло то время, когда мы все были созданы на одни радости, введены для обитания в рай сладости: засеявши сами тернами путь к блаженству, мы не должны роптать, если Промысл ведет нас сим путем; слава Ему и благо нам, если, по крайней мере, мы не совращаемся с него. Пусть стопы наши обливаются кровию: это путь нашего Спасителя, он ведет к небесному отечеству. Сердце наше столько огрубело, что на нем не иначе может быть снова начертан закон истины и правды, как среди бурь и громов (Исх. 19, 16-18). Будем внимательны к сим грозным гласам, и мы, подобно древним израильтянам, уразумеем в них глас Господа Бога нашего, Бога отцов наших, наказующего нас вмале, дабы помиловать милостию великою; увидим, что несчастные случаи, от коих некогда стенало сердце наше, обратились потом к величайшему благу для нас и для ближних наших, - что исполнение многих желаний, кои мы всеми силами, но без успеха, старались привести в действие, было бы для нас злом, и повлекло бы за собою пагубные следствия, - что то самое, о чем мы молились, чего просили, над чем трудились напрасно, содержало в себе для нас гибель, а то, от чего мы отвращались, на что смотрели, как на вред и наказание, было истинным благословением, оказавшимся в перемене нашего образа мыслей, в исправлении нашего поведения, увидим, и возблагоговеем пред Промыслом, нам благодеявшим!

Каким еще недостаткам подвергаются ищущие в свой жизни следов Промысла? Большею частию ограничивают действия его одними собою, а в себе - временными выгодами, телесною жизнию. Какая нужда, что известное бедствие наше было весьма поучительно для других, и некоторые, воспользовавшись вашим опытом, обратились на путь правый? Если мы сами не ощутили от него значительной пользы, то сего достаточно уже, чтобы в нем не усматривать Промысла. Какое дело, что некоторые горестные случаи были для души нашей истинным врачевством, раздрали пред очами нашими завесу, за которою сокрывалась наша душевная погибель, возвратили нам добродетель, давно потерянную? Если от них расстроилось наше внешнее состояние; если урок, ими преподанный, сопряжен с ущербом нашего здоровья или чести, то случаи сии не от Бога, они постигли нас без Промысла. Таковы правила суждения у нашего самолюбия, у нашего невнимания ко благу ближних и к собственному благу души нашей! Ужели и Промысл Божий должен сообразоваться с ними? Ужели потому, что око наше лукаво (Мф. 20, 15)

Довольно того, что мы сами печемся более о теле, нежели о душе, прилепляемся без ума к временному и не помышляем о вечном. Промысл вечен и свят; и потому во всех своих судьбах о нас имеет в виду не столько блаженство временное, сколько вечное, не столько благоденствие по телу, сколько благосостояние по духу. Пусть поражается ваш внешний человек, пусть страдает плоть хотя бы так, как она страдала у Иова: если дух возмогает, если внутренний, потаенный сердца человек (1 Пет. 3, 4) и растет; то мы - благоденствуем. Вот образ суждения о нас Промысла! Как бы многое, если не все, представилось нам в жизни нашей совершенно иным, если бы мы постоянно прилагали к ней сей святой образ суждения! Сколько бы раз, рассматривая жизнь нашу, мы принуждены были сказать самим себе: «Так этому надлежало быть, ибо мы созданы не для земли, а для неба! Так, Премудрость Божия не Должна была попустить сего; ибо она печется не о мне только, Но и о всех!»

Освободим себя, братие, от сих недостатков, будем в суждении о путях Божиих неуклонно следовать правилам противоположным; и мы вскоре опытно узнаем, что Господь не далек (Деян. 17, 27) от каждого из нас.

И как Ему быть далеким? Разве Он не вездесущ? Разве премудрость и всемогущество Его могут где-либо оставаться без действия? Только языческие боги были праздными зрителями судьбы человеческой: наш Отец Небесный непрестанноделает (Ин. 5, 17). Только Ваалы и Веельфегоры могли спать: наш Промыслитель не воздремлет, ниже уснет храняй Израиля! (Пс. 120, 4). Как Ему быть далеким от нас? Разве не Он наш Творец? Не Он наш Отец? Так ли мы помним Творца, что забываем Того, о Коем живем, движемся и есмы (Деян. 17, 28)? Так ли знаем Отца, что сомневаемся в Его попечениях о детях?. Земные отцы, как человеки, зли суще, не дают однако же чадам вместо хлеба камени (Лк. 11, 11): Отец ли Небесный сделает сие, - Тот, Который из камени может воздвигнуть Себе чад (Мф. 3, 9)? Как Ему быть далеким от нас, столько благ! Чего не дал Он нам в залог Своего попечения о нас? Земли? - человек сначала еще поставлен царем ее. Неба? - оно давно обещано в наследие верным чадам. Ангелов? - они служат нашему спасению. Будем требовать, чего угодно: все получим! Нужно ли, чтобы для уверения нас сошел Он Сам с неба, жил с нами, даже умер за нас? И это сделано! Сын Божий сходил с неба, обитал между человеками и из любви к нам положил за всех нас душу Свою. После сего кто может сомневаться в попечении о себе Промысла?

Аминь.

О существах высших человека, или о духах

От Библейского учения о мире вообще обратимся к учению о мире в частности и, во-первых, посмотрим, как учит Священное Писание о духовном мире. Это учение не может не войти в состав религии христианской: а) уже потому, что в сем мире более всего и яснее выразились совершенства Божий, здесь более всего виден Бог - Промыслитель и Владыка вселенной; б) кроме сего, люди получают здесь бытие и продолжают оное до известного времени; потом они должны переходить в мир другой - духовный; а посему им и нужно знать мир сей и его жителей; в) еще причина, и притом важнейшая, заставляющая нас узнать мир духовный, есть та, что мир сей имеет отношение к нам: половина Ангелов, или большая часть их, помогают нам, а другие вредят. Это отношение их к нам столь важно, что Сам Спаситель целью Своего посольства поставлял разрушение царства темного: да разрушит дела диаволя (1 Ин. 3; 8). Посему нам необходимо знать, какое отношение Ангелов к нам и нас к Ангелам. Следовательно, учение об Ангелах весьма необходимо. Займемся им.

Не можно было ожидать, чтобы откровение описало подробно мир Ангельский. Это для нас не нужно. Этот мир показало нам откровение с тех сторон, которыми он клонится к нашему спасению. Учение об Ангелах в Священном Писании просто, кратко и направлено к нравственности. Впрочем, Священное Писание подтверждает то, что разум отчасти только гадает. Оно говорит, что кроме нас есть множество существ духовных, если не совершенно свободных от материальности, то, по крайней мере, несравненно менее нас подверженных ей, притом чистых, добрых и злых, могущественных. Это видно из многих мест Священного Писания, так что только чрезмерное уклонение к чувственности могло привести некоторых к сомнению о бытии сих духов. Также приводили к сему излишние мудрования, заставившие тех, кои предавались им, признать Ангелов за выражения воли Божией, олицетворяемые писателями. Места, подтверждающие бытие Ангелов, суть следующие (Евр. 1; 4-5, и другие). Апостол Павел, желая доказать Божественность Иисуса Христа, поставляет Его выше Ангелов; мог ли бы он употребить такое доказательство, если бы Ангелы были мечты воображения - существа мыслимые, идеалы нравственные?Засвидетелствую пред... Аггелы (1 Тим. 5; 21). Какое было бы побуждение для Тимофея к должному прохождению своего звания, если бы Ангел был существо мечтательное? Сам Иисус Христос говорит в важнейших случаях об Ангелах, как о существах действительных. Отселе, - говорит Он Филиппу и Нафанаилу, - узрите небо отверсто и Ангелы Божия восходящыя и нисходящыя над Сына Человеческого(Ин. 1; 51). Эти Ангелы не суть ни чистые мысли, ни вдохновения свыше, ибо им можно ли бы было в таком случае узреть их? Скажут, что история не представляет примеров сего восхождения и нисхождения Ангелов. Так, она не представляет многих и слишком ясных примеров, но есть случаи, где Ангелы представляются нисходящими на землю. Например, в Гефсиманском саду, при воскресении Иисуса Христа, при Его вознесении, и прочее. Иисус Христос говорил ученику, хотевшему защищать Его неблагоразумным образом (Мф. 26; 53): или мнится ти, яко не могу нынеумолити Отца Моего, и представит Ми вящше неже дванадесяте легеона Аггел? Впрочем, о сих местах еще можно сказать, что Иисус Христос говорил приспособительно к понятиям учеников Своих. Но вот место, которого ничем нельзя опровергнуть. У Иудеев была целая секта саддукеев, которые, не веря будущей жизни, отвергали вместе и бытие Ангелов. Если бы существование сих существ была одна мечта, то было бы совершенно неблагоразумно утверждать оное в тех, которые не хотели быть в сем случае мечтателями. Но Иисус Христос говорит им утвердительно о бытии Ангелов (Мф. 22; 30), значит, это не есть мечта, а настоящая истина. Таким образом, в Новом Завете бытие Ангелов предполагается несомненным. Ветхий Завет большей частью состоит из рассказа о действиях Ангелов, так, во времена патриархов часто выходят на сцену Ангелы; Моисей получает закон при содействии Ангелов (Деян. 7; 37); Ангелы являются пророкам, особенно Исайи и Даниилу; важнейшие события в народе Еврейском совершены Ангелами. Все перетолкования сих мест суть явные усилия и натяжки. И это мнение, что учение об Ангелах явилось у Евреев со времени пленения Вавилонского, когда они познакомились с восточной философией, толкующей об Ангелах или же духах и их явлениях, в основе своей слабо и неверно. Ибо об Ангелах упоминается в священных книгах Еврейских гораздо прежде. Притом, учение восточное об Ангелах, во многих отношениях отличное от Библейского, явившись даже прежде сего последнего, не отвергает, но подтверждает бытие сих существ.

Может ли разум сказать что-нибудь в подтверждение бытия Ангелов? Не только может, но и говорит много. Вообще он говорит, что одного человеческого мира мало в сравнении с миром физическим; человеком оканчивается цепь творения земного; но чтобы им оканчивалась цепь всего творения - этого сказать не можно. Кроме того, человек по смерти идет в высший мир; не может быть, чтобы этот мир для него вновь творился; он должен уже существовать и, без сомнения, он есть тот Ангельский, духовный мир, который мы принимаем, основываясь на свидетельстве Священного Писания. Рассматривание сил природы также ведет к миру духовному. Природа физическая действует непременно, но может ли она действовать без ума? Всякое действие предполагает стремление к чему-либо; это стремление может ли быть без представления? Положим, что одно действие механически производится то другим, то третьим, и так далее; но первое движение должно быть действие свободы и мышления. Притом, что такое сила? Самое понятие силы ведет к тому, что в ней есть что-то духовное и умное. Ибо сила есть причина известного действия, и потому сама есть нечто самодвижущееся, самодействующее. И так как есть различные силы, то мы увидим, что есть и различные Ангелы; есть Ангелы воды, огня, ветров, и прочие. Земная мудрость сама, как бы невольно, приводится к бытию духов. Например, химия все тела грубые превращает в газы, в духи. Следовательно, и ум сам по себе не может сомневаться в бытии Ангелов.

Как Священное Писание описывает натуру, действия, место пребывания и время сотворения Ангелов? Имя греческое: αγγελος и еврейское םלך не выражает природы их; так названы они потому, что посылаются от Бога. Натуру Ангелов лучше и яснее выражает имя духа (Евр. 1; 14). Называя Ангелов духами, Священное Писание приписывает им все, что мы приписываем духу; и поелику оно называет их так в противоположность материи, то сим приписывает им бестелесность, невидимость.(Видение явление: Лк. 1; 22; то есть не Ангела видел Захария, ибо он бестелесен, а вид, оболочку. Эту мысль о бестелесности Ангелов выражает Иисус Христос, когда говорит, что люди по воскресении будут подобны Ангелам.) Но утверждает ли Священное Писание, что Ангелы не имеют никакой материальности? Оно не входит в это, а только противополагает их людям. Следовательно, отделяет от них только грубость телесную; но уничтожает ли совершенно телесность - этого не видно. Посему-то еще у отцов Церкви оставалось мнение, что с духовностью их соединена часть материальности. Так думали из восточных: Василий Великий, Климент Александрийский, Ориген, Григорий Богослов. Из западных: Августин. Они представляли тело Ангелов в виде светоносном, основываясь на местах Писания, в которых явление Ангелов большей частью сопровождается светом и некоторым сиянием. Таковы места (Мф. 28; 3. Лк. 11; 9. Мк. 16; 5. Деян. 1; 10). Поэтому будто Ангелы в смысле даже физическом называются Ангелами света (2 Кор. 11; 14). Разум» судя об Ангелах, тоже не может их представить совершенно без материи; для него вероятнее, что существо нематериальное одно. Ибо действия тварей должны выражаться во времени; время, по нашему понятию, не может существовать без пространства, но что подлежит пространству, то не может быть не материально. Впрочем, это мнение отцов Церкви можно принимать и нет. Священное Писание не говорит об этой материальности, но и не отвергает. Принимая сие мнение, должно опасаться и предостерегать себя оттого, чтобы не представлять грубо материальность Ангелов. Иисус Христос говорит, что дух (без сомнения, разумеет здесь Ангела) "плоти и костей не имеет". И наши тела, когда прославятся, сделаются тонкими, духовными; тем тоньше, чище, выше и духовнее должны быть тела Ангелов.