Лучше остановим внимание ваше на том, что не так известно. Оставляя первопрестольную столицу и удаляясь от Кремля священного, вы, без сомнения, думали, что вместе с этим вы удаляетесь от сердца Отечества. Так, оно - в Кремле... Но думали ли вы, приближаясь к нам, и в то же время к последним пределам России, что вы приближаетесь также к колыбели нашего Православия?.. Ведь она у нас, возлюбленные, - в нашем священном Херсонесе, где принял веру христианскую и Святое Крещение великий князь Владимир, а в лице его - и вся земля Русская!..

Итак, вот за что вы будете сражаться! - не за Гаджибей или Бахчисарай, а за Херсонес и Инкерман священные! Если при исходе вашем из Кремля вас невидимо благословляли на путь святители московские и святой Сергий Радонежский, то теперь, при окончании сего пути, вас незримо сретают здесь благословением своим наши священномученики херсонские и с ними равноапостольный князь Владимир. При таких споборниках духовных, под таким вождем как вам не совершить своего подвига, как должно?

Ратники московские! Мы смотрим на вас с особенным уважением и, сретая дружину вашу, не первую уже по времени, сретаем ее как первую из того места, откуда пришла она к нам. Отныне между Москвой и Одессой не один союз купли и продажи, а и духовный неразрывный союз крестного братства по оружию на защиту Отечества. Да подаст Господь нам возможность скорее воздать вам достойно за ваше к нам усердие, [но] только не подобной ратной помощью, в которой да не будет никогда для вас нужды! Аминь.

Речь Дунайскому казачьему войску, сказанная на площади пред Михайловским монастырем 8 ноября 1855 г.

Храбрые витязи дунайские!

Не напрасно же так случилось, что это священное знамя, заслуженное вашим мужеством и кровью, приемлете вы теперь от лица Святой Церкви и благочестивейшего монарха нашего не в другое какое время, а в день Архангелов и Ангелов, - и не в другом месте, а пред лицом сего храма, посвященного имени Архистратига Воинств Небесных.

Это урок и напоминание, можно сказать, свыше о том, каковым вообще подобает быть воинству православному, и чем особенно должен украшаться русский воин христолюбивый. Это значит, что рать земная тогда токмо совершенна, когда на земле служит подобием Воинства Небесного.

Ах, была некогда брань и на небе, брань ужасная, неповторимая! Явились враги против самого Престола Божия, которые в безумной гордыне возмечтали быть равными Всевышнему, - и восколебали собою мир Ангельский... В сию-то решительную минуту один из вождей небесных - Михаил, воскликнул: "Кто яко Бог?" - и со знамением, которое видите в руке его на святых иконах, стал необоримо против сатаны и его темных полчищ. Духи света, верные Своему Творцу и Владыке, восторжествовали; а ангелы тьмы [были] низринуты в преисподнюю...

Так должны поступить и вы! Подобно Ангелам небесным, вам подобает всегда и везде твердо стоять в истине и правде и смело разить врагов веры, престола и Отечества. На сие-то истое и дается нам это знамя - как священный знак соединения ваших сил и устремления их к единой, великой и святой цели. Для того-то преходит оно к вам хотя из рук царевых, но чрез руки Святой Церкви, да ведаете, что, служа верно царю земному, вы исполняете этим самым волю Царя Небесного. Святая Церковь, как истинная матерь наша, сердечно сорадуется вашему преспеянию на поле мужества и чести; как матерь благословляет вас на новые подвиги - и, вручая вам знамя, яко дар царев, вас самих вручает и предает навсегда заступлению Воинств Небесных.

Витязи Дуная! Вы не замедлите исполнить желание царево и завет Церкви! Ваше прошедшее вполне ручается для нас за ваше будущее! Если [бывает] какое время, то настоящее есть время героев и победителей. Посему-то сыны Дуная, хотя как меньшие братья, но не отстанут от своих старших братьев, сынов Дона; и как реки их сливаются во едином море, так полки их сольются в единой любви и преданности престолу и Отечеству, и при помощи Божией покажут, что название казака не потеряло древнего значения - защитника Отечества и страха для врагов. Аминь.

Слово при вручении иконы Святителя Николая стрелковому полку императорской фамилии, сказанная в Одесском кафедральном соборе 25 марта1856 г.