Так, осиротевшее семейство (ибо надобно назвать тебя нынешним именем твоим), в настоящие минуты для тебя нет утешения на земле. И мы показали бы только неведение сердца человеческого, если бы возомнили, что от наших слов могут закрываться и исцеляться раны сердца, подобные твоим. Но у Врача душ и сердец есть целебный бальзам от всего. Утешенные Им не только не скорбели о смерти, но и сами с радостью шли на смерть. Итак, первее и паче всего обращайтесь в скорби вашей к Господу. Как радовались пред Ним, так и сетуйте теперь пред Ним же. Вы старались быть верными Ему во дни вашего счастья, - Он ли покажет Себя неверным вам во дни вашего несчастья? - Нет, если Он поступил прийти на вас тяжелому искушению, то не оставит за этим искушением сотворить и утешения. Между тем, когда время утишит чувства сердца, смятенного теперь скорбью, и даст взорам ума свободу озреться (смотреть - ред.) вспять - на жизнь и деяния почившего в Бозе супруга и отца, - то в самом воспоминании о нем откроется постоянный обильный источник утешения.

Если, по слову Самого Спасителя,несть большие любви, да кто душу свою положит за други своя, то он стократно приносил и эту жертву за целое Отечество, и не его воли следствием было то, что сия жертва каждый раз возвращаема была ему рукой Провидения. После того что оставалось? - пройти несколько ступеней по лестнице земного бытия, еще непройденных; но каких ступеней! - которые прямо ведут к тому же пределу, по которым идущие редко не жалуются на то, что их нельзя было минуть.

Итак, вместо безотрадного сетования о мнимой недоконченности земного пути почившим о Господе, надобно благодарить милость Божию, что ему дано было пройти путь этот так, как он пройден. Сколько раз его жизнь могла пресечься среди вихря браней! - но ангел смерти всегда щадил ее. Сколько раз и духовная жизнь могла подлежать смертной опасности среди всякого рода искушений и соблазнов! - но благодать Божия отвращала и эту наиважнейшую опасность. Усердие ко всему священному еще более отличало почившего, нежели все эти знаки отличия, праздно лежащие теперь у его гроба.

Немало и других утешений, коль скоро, хотя сквозь слезы, осмотримся пристальнее вокруг самих себя. У матери взят супруг, но оставлен сын и дочь: две подпоры и две надежды, которые с каждым днем будут возрастать, укрепляться и веселить собою сердце матери. У детей не стало отца, но оставлена мать, которая с сердцем материнским всегда соединяла благоразумие и твердость отцовскую. И не тогда ли последовала разлука, когда по закону природы и общежития детям и без того скоро должно было оставить кров отеческий, удалиться от взора родительского? Плод семейного счастья уже вкушен и со стороны отца, насладившегося зрением юного возраста детей, и со стороны детей, видевших все знаки нежности и весь пример богобоязненности своего родителя. Все эти и подобные мысли могут составить для тебя, осиротевшее семейство, и теперь, тем паче со временем, обильный источник утешения; и ты, взвесив настоящую потерю с прежними радостями и будущими надеждами, само скажешь с Иовом: аще благая прияхом от руки Господни, злых ли не стерпим; яко Господу изволися, тако быстъ. Буди имя Господне благословенно отныне и до века! Что касается вас, печальные участники плачевного обряда, то я не думаю, чтобы мне нужно было какое-либо искусство слова, дабы преподать вам здесь назидание. Ах, гроб без всякого слова есть самый трогательный проповедник в мире! Тем паче гроб предлежащий не может не пробудить в вашем сердце многих и многих благих мыслей и чувствований. Я, со своей стороны, присовокуплю к сему одно: не гоните от себя этих так называемых мрачных мыслей, они светлее многих радостей мирских; дайте сердцу вашему выговорить вам при этом случае все, что придет на него; позвольте почившему собрату вашему оказать ту последнюю услугу, чтобы своей смертью напомнить о вечности и вам. Если при подобных случаях не замолчать нашей плоти и крови, то где же и когда умолкнуть им? Если здесь не пробудиться во всей силе совести, то когда же воспрянуть ей от сна? Итак, не отвращайте взоров ваших от этого гроба; смотрите прямее и пристальнее в это обезображенное смертью лицо собрата вашего: что ныне ему, то завтра, послезавтра каждому из нас.

На сей конец я не усомнюсь разделить с вами и тех мыслей, которые гроб этот возбудил во мне, касательно меня самого. Несмотря на краткость сопастырского служения в этом богоспасаемом граде, мне суждено сопроводить в обитель вечного покоя слабыми молитвами моими едва не всех, которые составляли верх нашего градоначалия. Когда подумаю о том, то, кажется, слышу с неба голос: "Служитель слова и Тайн! Разумеешь ли, для чего тебе именно дано видеть так часто разверзающуюся могилу и сходящим туда все великое?.. -Для того, чтобы ты научился тверже помнить последняя своя, наименее увлекаться блеском славы мирской, громче говорить истину сильным земли, прилежнее совлекаться ветхого человека с делами его, глубже спогребаться Господу и Спасителю своему". Горе мне, если я, не выразумея этого урока, или, выразумев, не обращу его в дело и жизнь, и, проповедуя другим, сам исключим (никуда не годен - ред.) буду! Поелику же я слышал с особенной силой наставление это у гроба твоего, усопший о Господе собрат, то приими от меня и за сие благодарность: это новый, на всю жизнь мою, знак христианской приязни твоей ко мне и за гробом! Аминь.

Слово при погребении князя Льва Михайловича Яшвеля, начальника всей артиллерии, генерала от артиллерии, кавалера всех отечественных и многих иностранных орденов

Лежит человеком единою умрети, потом же суд (Евр. 9; 27)

При имени людей, подобных почившему в Бозе герою, обыкли слышаться слова похвал человеческих, а не слово суда Божия. Не имели бы мы недостатка в предметах для похвалы, если бы захотели ныне соплести венец надгробный. Много ли жизней, подобных жизни почившего разнообразием явлений, примечательностью подвигов, важностью влияния на судьбу Отечества? -Ученик Суворова, сподвижник Кутузова, он давно присоединил имя свое к именам, незабвенным для Отечества, и теперь, идя мысленно по следам жизни его, неприметно вступаешь в храм истории времен новейших. То видишь его при взятии Кинбурна и завоевании Крыма, то при падении Измаила и Очакова, то при низложении Праги и Варшавы. При Аустерлице является он в числе тех, которые для спасения чести оружия отечественного умели стать против самого несчастия; при Пултуске и Прейсиш-Эйлау - в числе тех, которые вполне умели воспользоваться счастьем для довершения его славы. Но более всего дарование и добродетель почившего явили себя в ту ужасную эпоху бедствий и искушений, когда Отечеству нашему суждено было пройти крещение кровью и огнем, дабы взойти потом на высоту всемирной славы. Когда редкий воин, тем паче военачальник, не был героем, почивший и тогда сумел обратить на себя внимание всех своим геройством и достиг чести управлять всеми молниями и громами отечественными. Не наше дело изображать, как они летали по его указанию, но и мы можем сказать, что ими остановлен полет тех грозных орлов, которые крылами своими хотели покрыть всю вселенную, что они не раз заставляли содрогаться того, пред кем трепетал весь свет! -И по окончании бури бранной не окончились подвиги доброго слуги царя и Отечества: в краткое время он успел изгладить следы потерь и недостатков, так что взор монарха не раз восхищался потом устройством важной части, ему вверенной. И не исходя потом более на поле ратное, он еще продолжал действовать на нем приуготовлением способных действователей. Последние ожесточенные враги наши с горестью видели, что внутренний мир наш блюдется мужами, которые умели некогда возвращать мир царствам чуждым.

Круг частной жизни почившего, по тому самому, что она всецело посвящена была Отечеству, не представляет подобного разнообразия. Но и здесь мы могли бы указать на ту простоту образа жизни, которая, казалось, возрастала вместе с достоинствами почившего и тем самым показывала, как умеет он ценить всю ничтожность пышной величавости; на ту счастливую легкость мыслей и чувств, которая способна была воодушевить и мирный круг друзей, и шумный круг воинов, - и казалась тем приятнее, что украшала человека, поседевшего среди бурь и громов; на ту готовность к услугам и одолжениям, которая была тем примечательнее, что не замечала сама себя; на ту мудрую взыскательность, которая малыми неприятностями предотвращала большие огорчения, требовала по видимому более, дабы заставить сделать не менее того, сколько должно; на то, наконец, простое усердие к вере Православной, которое выражало себя более делами человеколюбия, нежели словами и умствованиями.

Таким образом, не было бы недостатка ни в лаврах подвигов бранных, ни в оливах мирных добродетелей, если бы мы захотели сплести для усопшего венец надгробный. Но к чему бы послужил теперь венец сей? - Увы, и те венцы, которыми украшало его признательное Отечество, остаются праздны! Не до похвал человеческих теперь тому, кто стоит на Суде Божием! И мне кажется, если бы почивший сам восстал теперь из гроба, то не обратил бы никакого внимания на знаки почестей, его окружающих, а указал бы всем нам на тот неувядаемый венец, который уготовляется от Самого Господа всем любящим имя и святой закон Его.Чего не может сделать почивший, то должно исполнить вместо него нам. Наш долг, братие, напомнить вам у этого гроба, что значит жизнь человеческая, и для чего должно здесь жить и действовать всем и каждому. Смотрите, что остается от отличия и почести! - Любимый звук громов бранных еще раз потрясет сердце земли, еще раз отзовется среди разнообразия сих гор, но сердце и слух почившего уже не воспрянут на глас сей; их пробудит одна труба Архангела! Значит всем и каждому надобно жить здесь не для стяжания временных благ, в чем бы они ни состояли, а для заслуги награды вечной. Здесь для всех только место труда и подвига, а успокоение -там, истинная жизнь и блаженство - там!

Боже духов и всякия плоти, воззвавый от нас к Себе душу раба Твоего, упокой ее на лоне милосердия Твоего! Если он, развлекаемый многочисленными трудами на пользу Отечества, не успел очистить себя от всякия скверны плоти и духа, то приими в возмездие за это ту кровь, которую он проливал за Святую Церковь Твою и за благо своих соотечественников; или паче покрой все недостатки его всеизглаждающей Кровию Единородного Сына Твоего, по образу Которого он всегда готов был положить душу свою за братию свою. Аминь.