Распределение последней участи. Следствием Суда будет вечная жизнь и нескончаемое мучение. Праведники будут наслаждаться первою, а грешники подвергнутся второму. Какие будут виды блаженства? Видов и земного блаженства нельзя исчислить, тем более - небесного. Впрочем, их можно отчасти указать, разделить их на виды блаженства внешнего и внутреннего, гак как и самоеблаженство разделяется на внешнее и внутреннее. Виды блаженства внешнего суть: 1) гармония с внешними силами природы и стихиями, 2) праведники будут поселены на прекрасной земле, и 3) не будут ни в чем нуждаться. Впрочем, блаженство их еще не будет совершенное до некоторого времени: и в новой жизни еще будет зависимость от видимого мира, ибо опять явится древо живота (Апок. 22, 2), но древа познания добра и зла уже не будет. Такое положение праведников будет полезно для них потому, что при нем они не забудут о своей тварности и зависимости. У ангелов не было ничего такого, и как ужасно их падение! К совершенствам внешним еще должно отнесть то, что праведники будут в общении с Ангелами. Но не прострется ли там деятельность их до того, что они, подобно Богу, будут осуществлять все свои мысли? Высота эта невозможна, и полагают, что Адам имел ее в начале: но там тела праведных будут еще совершеннее тела Адамова. Виды блаженства внутреннего следующие: 1) праведники, по духу, будут иметь совершенный ум, совершенную волю и совершенные чувства. Успех познания там будет бесконечен, и радость сладостнее: ибо будет обилие и бесконечное разнообразие прекрасных предметов. 2) Они будут созерцать и телесне Иисуса Христа: в Боге Отце величие физическое, а в Иисусе Христе величие нравственное будет составлять вечное их услаждение. Сверх того, им обещается еще зрение Бога: но что это за зрение? Должно ли принимать его в смысле собственном или не собственном? Кажется, оно должно иметь значение метафорическое. Ибо кроме того, во многих местах Писания представляется невозможным видение Бога, самое слово зреть на всех языках принимается в смысле разумения; и потому обещаемое зрение Бога может означать высшую степень разумения Его. Можно представлять также, что праведники будут зреть Бога в мире, ибо мир из Бога и в Боге, но этот образ представления отчасти пантеистический и не совсем

Будет ли там постепенная усовершаемость праведных? Писание не говорит об ней, но она должна быть: того требует свойство человеческого духа. Один творец неизменяем, а твари, созданные Им, всегда должны изменяться, расти. Остановить сей рост их - значит остановить блаженство: блаженство увеличивается тогда только, когда пища духа - его познания - умножаются.

Какие виды мучения, противоположные видам блаженства? Злые будут состоять в дисгармонии с натурою и отделены будут от блаженных пространным огненным озером, - местом их мучения. Откуда возьмется это огненное озеро? Не просто ли составится оно из части, которые отделятся от мира? При перетворении мира, как и вообще при переделке вещей, отделятся известные частицы и, может быть, произведут огненное озеро. Другой вид вечного мучения будет составлять общение со злыми духами, общение бедственное, ужасное!... Еще вид мучения - терзание неусыпающих червей: все почитают это за метафору, но, пристально смотря на натуру, едва ли не следует утверждать, что черви эти действительно там будут. Физиологи заметили, что основание или же первые элементы всех тел состоят из червячков (инфузорий), так как это основные части всех тел, то они никогда не истребятся. Теперь они находятся в теле нашем в правильном сочетании с ним и между собою, и потому не мучат нас, у нечестивых же, подвергшихся вечной муке, они составят дисгармонические группы и будут терзать их. Это весьма естественно, и Писание, говоря об этом, кажется употребило не подобие вещи, а самую вещь, иначе оно выразилось бы лучше, нашло бы выражение более благородное. Еще странным может показаться, как озеро огненное будет темным, - как с светом соединится тьма. Но физики определяют и форму темного огня: огонь этот волнообразен, между тем как светлый огонь имеет вид треугольника, или же пирамиды. Темный огонь примечается в тлении тел, в болезнях, какова напр, болезнь, известная под именемантонова огня, и проч. Итак, едва ли не лучше будет принимать буквально все, что говорится об аде.

Будет ли конец мучениям? Писание определенно говорит, что мучения эти будут вечны. Согласно ли это с другими истинами? Если бы мы и не могли согласить, то должны верить Писанию. Да и возможно ли, чтобы мучения эти когда-либо прекратились? Есть ли способ к тому? Человек, конечно, может исправиться, но не может грешник сравниться с праведником, его грех всегда возьмет перевес в сумме его совершенств. Одна только премудрость Божия нашла в Иисусе Христе примирение человека с Богом и восполнение в мире добра. Но это средство грешником не принято, следовательно, и сделаться святым, получить блаженство - ему невозможно.

Лекция четвертая. Вступительная по нравственному богословию

Какая способность человеческая важнее всех? От какой зависит больше спасение человеческое? — От воли. Но чему обыкновенно отдают люди большую честь, за каким совершенством больше гоняются и чем гордятся? Познаниями, просвещением ума; о совершенстве же воли мало думают и мало ценят его. Правда, говорят иногда: надобно истреблять худые привычки, быть добрым; но все это и остается большей частью на словах. На познания употребляют здоровье, издержки, часто жертвуют самой жизнью; а едва ли кто умер, стараясь о исправлении воли. Но, может быть, в самом деле ум заключает в себе более цены и важности, нежели воля? Познания у людей вообще действительно ценятся слишком высоко, но сами по себе они не очень ценны. Доказательством сему служит то, что они, и даже самые существенные из них, часто достаются даром, тогда как совершенство воли очень трудно приобретать. По-видимому, это парадокс, что познания нам достаются иногда даром. В самом деле, случается, что знание наук, требующих особенного труда (например, медицинских, знание языков), вдруг проявляется в душе, но, напротив, нет ни одного опыта, чтобы человек в одно мгновение сам по себе сделался добрым. Еще: необходимые познания даются каждому человеку даром. Простолюдин, всякое даже дитя, видит в физическом мире много такого, далее и более чего не видит и астроном, например, звезды, млечный путь и тому подобное; даже часть необходимых метафизических истин открывается сама собою. Таким образом, познания совершенной цены не имеют; цена их возвышается случайно, от времени. Представьте, например, что простолюдин вдруг перенесен на луну или на другую планету; он там увидел бы более, нежели астроном на земле со всеми своими приборами; но перенесите злого человека куда угодно — и он все останется злым и не может вдруг сделаться добрым.

Почему же не считают такой важной эту способность — волю? Что за причина такого предрассудка?

1) Образование ума легче.

2) Плоды познания более видны, растут скорее, чем плоды исправления воли.

3) Несовершенство воли труднее видеть, а несовершенства ума сразу заметны.

4) Образовать разум может человек и сам, а исправление воли есть собственно дело Божие, посему человек естественный как бы и не принимается не за свое дело.

Но почему воля важнее всех других способностей? Это объясняется из самого устройства души. Ум при всей блистательности есть нечто служебное; главная пружина души — воля. Если представить человека с умом обширным, но с волей испорченной, то выходит нечто беспорядочное. В чем состоит существо воли? Сама ли себе воля закон или она управляется чем-либо внешним? Конечно, в каждой силе или способности есть свой внутренний закон, но по опыту известно, что воля управляется или умом — познанием, или чувством — ощущением. Например, когда получается ощущение неприятное, то воля старается отдалить от себя предмет, произведший это ощущение. По обыкновенным замечаниям опыта, прежде всего раскрывается в человеке чувство. Младенец несколько лет живет этим одним чувством. Потом, когда начинают раскрываться другие способности, чувство все еще остается и служит как бы скатертью, подкладкой, на которой развертываются или снуются (сновать основу — прокладывать продольные нити ткани — прим. ред.) все другие способности. Чувство состоит из простого непосредственного ощущения, есть нечто похожее на инстинкт. У нас оно обыкновенно называется сердцем; оно немо, но в нем некоторым образом совершается то же, что и в уме, только мгновенно, как молния. За чувством развивается ум. Общее свойство его — познавать, то есть как бы выкраивать образ вещей, копировать, приводить вещь в разные фигуры. После ума начинает развиваться желательная способность. Она отлична от чувства и ума. Человек ощущает, и может удалять или не удалять от себя ощущаемое; человек познает, и может усвоять или не усвоять себе этих познаний: способности эти отчасти непроизвольны, отчасти произвольны. Когда же начинает развиваться способность желательная, или определяющая, то она уже решительно полагает — следовать ли известному ощущению, познанию, или нет. Эта способность есть воля. Она дает направление всему, подписывает в душе определение: быть так, или иначе. Чтобы совершенно окончилось действие души, требуется, чтобы оно перешло вовне, — в мир, а это зависит от воли. У нас есть иногда и чувства, и познания, но без воли нет для них дирижера, правителя; и потому они толпятся в беспорядке и не обнаруживаются в правильной деятельности.

Что такое называется свободой в человеке? Не одно ли она с волей, и чем отлична от нее? В воле есть свобода, иначе воля не могла бы повелевать, но в свободе не вся воля; воля обширнее свободы. Свобода есть только качество воли. Воле, кроме свободы, нужно делать еще разбирательство, суд.

Что называется началом действия — началом нравственности (principiummoralitatis)? Это — какой-нибудь главный закон, заключающий в себе все другие законы. Начала нравственности обыкновенно разделяют на внутренние и внешние. Внутренние берутся из самой души, а внешние — извне. Бывают начала еще формальные и материальные; первые определяют форму, образ действования, а вторые — самый предмет. Формальное начало может быть всеобщим; а материальное не всегда. Все деления, споры касательно сего предмета суть следствия грубого недоразумения. Говорят, что некоторые начала берутся извне; но в самом ли деле извне? Если углубиться в дело, то выйдет, что они находятся в душе нашей. Например начало: следуй воле Божией — называют внешним, но оно находится в нашей душе, созданной по образу Божию. Оттуда-то произошел ригоризм Канта или чистота Якоби. По их мнению, чистейшая нравственность предполагает непременно безбожие; у них выходит столько независимых царств, сколько неделимых существ,— не монархия, а анархия! Такие теории сошлись с практикой во времена французской революции. Итак, воля Божия может и должна быть и философским самым лучшим началом; только следует правильно понимать это начало. Из какой способности должно брать закон для нравственности? Берут обыкновенно из ума, но в самом деле должно брать не из одного ума, а и из чувства, ибо воля управляется обоими этими правителями. Если не может быть одно такое начало, то должно быть, по крайней мере, два начала: одно из чувства, другое — из ума.