Пришлец аз есмь на земли: не скрый от мене заповеди Твоя! Благословен еси Господи! просвети мя оправдании Твоими, да поучаюся в них день и нощь.

Мнится мне, что не было ни одного дня во всей вашей жизни, в которой бы вы совершенно воздержались от празднословия… Ах! так оно и есть: сучец вижу в оке ближнего, а у себя бревна не вижу!.. Господи, даруй ми зрети моя прегрешения… Но — слава Богу! теперь вам лучше, и вы начинаете говеть: да сподобит вас Господь величия и неизреченной милости Своей.

Вы скорбите; причины же, от коих происходят ваши скорби, вы сами знаете: они, может быть, неисчислимы… Есть и особенные скорби сердца, коими достигают, при помощи Божией, царства небесного, — царства бесконечной радости и веселья… Прошу вас, не унывайте: уныние есть тьма, а Слово Божие есть свет: обратитесь вашим сердцем к свету, и уныние исчезнет, как ночь от солнца! И самый день под лучами солнца радостнее представляется нам… Но есть Солнце в тысячу раз светлее нашего видимого на небе солнца: Оно просвещает глубину человеческого сердца, ежели только не уклоняемся сами во тьму.

Что вам много заботиться о вашей собственности внешней? — Располагайте вы тою собственностью, которая посреди вашего сердца; прочее ж, окружающее нас, есть временно, и все обстоятельства не в нашей воле… Нужно искать и познавать волю Божию, которая открыта в заповедях Божиих: и сие есть дело истинного разума.

Я болен, и болезнь мне, как душевное лекарство. Слава Богу и благодарение о всем!

2.312.Екатерине Васильевне Даниловой

Возлюбленная сестра о Господе! Твое сердце болит и ропщет на то, что не по желанию сердца встречаются вещи, подлежащие изменению. Будем молиться вместе единомысленно к Могущему исцелить недуг душевный: Он обещал дать просимое просящим у Него. Все мимо идет, и земля и небо, но не слово, реченное Богом. Сие не мимо идет, пока не исполнится. — Утешай себя словом, возвещающим блаженство плачущим ныне. Вольно сердце свое наполнять такими мыслями, от которых смущается душа и унывает сердце — посмотри, не следствия ли это каких-нибудь оставшихся в памяти воображений?…

Не могу я согласиться с теми, которые преподавали вашему вниманию вами мне изъявляемую философию и толковали вам, что век идет вперед и человечество открывает много нового. Вот в сию минуту взглянул я на старые свои часы и помыслил: как мне назвать их новыми за то, что они сегодня, подобно как каждый день, снова начинают совершать круг свой?

Впрочем, не оспариваю вас, а только на вид поставлю вам сущую истину. Когда я, стоя пред Воронежским епископом Епифанием, помыслил сам в себе об учености, вот что вдруг он сказал мне на мысль мою: «Наша наука — Иисус Христос!» Тут я решительно открыл ему движения моего сердца и мысли, обращавшиеся в оном; преосвященный указал мне место пребывания в Задонской обители, и вот Промыслом Всевышнего я остановился здесь для провождения скоротечного времени минутной моей жизни…

Мне всегда напоминается, что видимое временно, а невидимое вечно… Еще замечательно в видимом мире из природы вещей, — как все из ничего происходит, является нашим глазам и скрывается в Премудрости Божией… Господь кротким открывает тайны. Мы видим под нашим небом всегда единообразно изменяющиеся вещи, прообразующие нашу жизнь и воскресение.

Глубины премудрости и разума Божия неисследимы: смиримся — и спасет нас Господь. Во всей видимой твари господином поставлен человек, одаренный разумом и волею, — как хочет, так и простирает мысль свою; для ограждения же его от заблуждений даны ему заповеди Богом.

Января 11-го, 1836 года