13.1.1933

Соловки

Годы проносятся в памяти… Одни — как пронизанные лучами облака… Другие — как синие, синие тучи… Третьи — как тучи грозовые, темные, свинцовые, страшные… Вот я один в тюремной больнице, в той самой камере, в которой лежал за 8 лет перед этим разбитый своим ревматизмом… А потом прошлый год в Свири. Ночь, когда я сторожил и молился под высокими звездами. А через несколько дней меня уложили закутанным с головой на подводу, везли в лазарет… Был такой ветреный, холодный, бурный день со снежной метелью, и не мне одному казалось, что ветер воет надо мною погребальную песню… «Хорони, хорони меня, ветер, родные мои не пришли… Теперь я один…»

3.2.1933

Соловки

Утешаю себя тем, что сейчас, в эти суровые зимние месяцы наш остров отрезан вереницами плавучих льдов — «шугой». Тихо на занесенном снегом острове. Так хороша зима здесь — ровная, нежная, красочная, без свирских оттепелей и сырости…

Дни пролетают за днями, не остается времени для чтения, занимаюсь понемногу английским языком, читаю по–немецки и французски… Другая жизнь — сокровенная… Там, в тайной келье сердца, перед Богом…

12.2.1933

Соловки

У меня все благополучно и без перемен. Живу в тепле и работаю тоже в тепле. Условия жизни несравнимые с материком. Много читаю.

17.2.1933

Соловки

… в нашей жизни самое светлое и дорогое, что осталось нам, что поддерживает душу, не дает мутно плещущим волнам хаоса затопить в ней благодать Божию — это лучи любви Божией к человеку, это молитва и миги человеческих встреч, то доброе, то светлое, что встречаем иногда, внезапно, среди окружающей злобы и безнадежности. У меня здесь нет не только друга, но и просто близкого человека, но и не лишен радости видеть иногда если не ласковые, то добрые и сочувственные слова и ощутить поддержку братской руки или в подчас трудной для меня работе, или в быту моем, к которому так не приспособлен.

… Я здоров, как обычно. Работы немало. Часто душа как‑то грубеет, овеществляется, и страшно становится тогда за себя, за свое спасение. И взывает сердце словами псалма к Любящему: «Не удаляйся от меня, ибо скорбь близка, а помощника нет»… Я не пишу о мелочах жизни…

23.2.1933

Соловки

Вероятно, письмо придет уже на Пасху — Христос Воскресе! Я живу тихо и жаловаться не могу теперь на жизнь мою. Живу в тихой камере… Рано встаю. Часа 2 до работы один. С девяти до четырех и с семи до десяти — на работе… Работы хоть и много, но она спокойная, правильная, без неровности и суеты… Справляюсь с ней, кажется, неплохо. В свободное время чаще всего с книжкой. Она заменяет мне беседы и разговоры… Читаю по–французски, по–немецки, занимаюсь английским… Много читаю по истории… В свободный день обыкновенно ухожу в кремль, долго брожу около моря или около озера среди еловых зарослей, любуюсь небом, наслаждаюсь многокрасочным великолепием и тишиной… С нетерпением жду этих часов целую неделю. Так проходят месяцы. Я знаю, что мы в руках Божиих, в тени Его крыльев, в Его лоне, в Его объятиях… Его любовь защищает нас от страхов жизни и препобеждает глубь греха моего. Моя молитва — чаще всего хвала. Еще раз — Христос Воскресе!

7.3.1933

Соловки

Выхожу утром… Небо такое голубое, голубое… Белые стены так ярко на нем выступают… Такое сочетание я видел только в Крыму…

14.3.1933