Считая материю и душу реальностью, не провозгласили ли мы реальностью нечто призрачное? Как бы мы ни хотели постигнуть реальность материи и духа, наша человеческая мысль и наше человеческое ощущение свидетельствуют об одном и только об одном: и материя, и дух сотканы из чего-то такого, что похоже на тень или на сон; соние есмы непостоянное, то есть мы – это изменчивый сон. А все, что мы называем творением и существами, - из той же материи, что и сон: все и вся – это тень и сон. Наш земной мир своей реальностью подобен сну, который кому-то снится. И мы, люди, часть этого космического сна, двигаемся в этом мире, как тени среди теней, как привидения среди привидений, как призраки среди призраков.

Но человеческая мысль, природа которой фантастичнее самой природы сна, неустанно вопрошает: что есть то, что делает материю реальностью, и что – что делает реальностью душу? И материю, и душу делает реальностью только всемогущий Творец всех реальностей – Бог Слово. Это евангельский ответ человеческой мысли, единственный ответ, означающий для нее истинное благовестие. Все существующее реально настолько,  насколько имеет в себе силы Слова. Реальность на самом деле это не что иное, как логосность. То, что делает природу природой, человека человеком, душу душою, материю материей, небо небом, землю землею, жизнь жизнью и существо существом, это логосность.

Слово плоть бысть [Слово стало плотию](Ин. 1: 14). Эти три слова содержат в себе все Евангелие божественного и человеческого реализма. Только воплощением Бога Слова люди познали настоящую, непреходящую, вечную реальность. До воплощения люди в действительности были привидениями. После Воплощения через все человеческое заструилась божественная реальность. И всякий человек настолько истинно реален, насколько соединяет себя с воплощенным Богом Словом. А это значит, насколько он становится членом тела Богочеловека Христа, которое есть Церковь. Как тело Бога Слова, Церковь, по сути, единственная непреходящая реальность в этом преходящем мире.

Пророчески вдохновенно и апостольски восхищенно Достоевский прочувствовал всю бесконечную важность воплощенного Бога Слова для нашего земного мира. Это первая и главнейшая реальность и основа всякой прочной реальности. Достоевский заявляет: «Спокойствие для человека источник жизни, и спасение от отчаяния всех людей, и непременное условие, и залог всего мира, и заключается в трех словах: Слово плоть бысть, и вера в эти слова». Все ценности неба и земли Достоевский находит в воплощенном Слове, потому и говорит: «Все дело в том, что Слово в самом деле плоть бысть. В этом вся вера и все утешенье человечества, утешенье, от которого оно никогда не откажется».

Став человеком, Бог Слово сделал реальным для людей божественные ценности, божественные идеалы. Он показал, что люди могут жить Богом и воплощать Божии мысли и желания в этом мире. Достоевский заявляет, что невозможно верить, «что Слово плоть бысть, т.е. что идеал был во плоти», и не верить, что он «возможен и достижим всему человечеству». Да разве человечество может обойтись без этой утешительной мысли? Да Христос и приходил затем, чтоб человечество узнало, что знания природа духа человеческого может явиться в таком небесном блеске, в самом деле и во плоти а не то что в одной только мечте и в идеале, что это и естественно и возможно. <…> Последователи Христовы, обоготворившие эту просиявшую плоть, засвидетельствовали в жесточайших муках, какое счастье носить в себе эту плоть, подражать совершенству этого образа и веровать в него во плоти. Другие, видя, какое счастье дает эта плоть, чуть только человек начнет приобщаться ей и уподобляться на самом деле ее красоте, дивились, поражались, и кончалось тем, что сами желали вкусить это счастье и становились христианами и уж радовались мукам. Тут именно все дело, что Слово в самом деле плоть бысть. В этом вся вера и все утешенье человечества, утешенье, от которого оно никогда не откажется».

Для Достоевского Богочеловек Христос – это нечто более высокое, чем Истина. Правда, Любовь и все самое возвышенное о чем только могут помыслить люди. И если бы даже возникла дилемма – Христос или истина, - Достоевский избрал бы Христа и отвергнул бы истину. Такова его вера, вера, с которой может сравниться лишь вера одного апостола Павла. Такая вера и составляет его «Символ веры». Вот его собственные слова, говорящие об этом: «Бог посылает мне иногда минуты, в которые я совершенно спокоен; в эти минуты я люблю и нахожу, что  другими любим, и в такие минуты я сложил себе символ веры, в котором для меня все ясно и свято. Этот символ очень прост, вот он: верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа, и не только нет, но с ревнивою любовью говорю себе, что не может быть. Мало того, если б кто мне доказал, что Христос вне истины и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше бы хотелось остаться с Христом, чем с Истиной».

Христос – это Логос и Логика всего существующего. Он дает смысл и жизни, и миру, и человеку, и всему творению. Если мы отвергнем Его, то отвергнем все то, на чем стоит мир и раде чего от существует. Всем тем, кто отвергает Христа, Достоевский апостольски смело заявляет: «Все в мире без Христа станет грязно и греховно». Покажите «мне что-нибудь лучше Христа»! «Укажите мне ваших праведников, которых вы вместо Христа ставите».

Появление Бога Слова в лице Богочеловека Христа ясно показывает, что в этом мире Бог – единственная истинная реальность, а человек – реальность лишь настолько, насколько воплотит в себе Бога Слова, насколько ологосится.  Своими трудами и учением Богочеловек неопровержимо показывает и доказывает, что в этом мире действительно существуют две истинные реальности – Бог и человек. А меж ними находятся все остальные реальности. Но различение реальностей происходит только в свете высшей реальности, Бога. Отпадение от этой реальности срывает мысль в псевдореальность, в антибытие, в небытие. Полнейшая и страшнейшая псевдореальность – это сатана. Ибо он являет собою самое радикальное отпадение и глубочайшую удаленность от Бога.

Для нашего славянского пророка и апостола Достоевского Бог есть величайшая реальность и ближайшая действительность. Для его героев существует одна главная мука – Бог. «Бог лишь мучает», - это их общая исповедь. Если Бога нет, тогда все диавольский хаос, и бессмыслица, и глупость. Тогда мир покоится на абсурдах.

Иная реальность, величайшая после Бога, - это человек, его бессмертная душа, его личность. Наш пророк много богомудрых пророчеств сложил об этой реальности. Он пророчествует: «Без веры в свою душу и в ее бессмертие бытие человека неестественно, немыслимо и невыносимо». Если Бог – это первая реальность, то бессмертие души – это вторая реальность. Бессмертие души есть главный источник всех непреходящих ценностей человеческих. Более того, «идея о бессмертии – это сама жизнь, живая жизнь, ее окончательная формула и главный источник истины и правильного сознания». Без бессмертия души жизнь человеческая не имела бы никакого смысла и оправдания. «Лишь из этой одной веры (в бессмертие души – прим ред.) <…> выходит весь высший смысл и значение жизни, выходит делание и охота жить». «Вера эта есть единственный источник живой жизни на земле – жизни, здоровья, здоровых идей и здоровых выводов и заключений».

Апостол бессмертия человеческой души не может представить человека без Бога. Человек существует, потому что существует Бог. Если бы не было Бога, человек не мог бы существовать. «Бессмертие души и Бог – это все одно и то же, одна и та же идея», - заявляет Достоевский. «Если есть Бог, то и я бессмертен», - справедливо утверждает он. Поэтому для него верить в Богочеловека Христа и в загробную жизнь – величайшее дело на земле.

Всю свою жизнь Достоевский пророчествовал о Богочеловеке и о преображении человека с помощью Богочеловека. Как пророк и прозорливец, он свел человеческое зло и человеческое добро к их праисточникам: зло – к диаволу, добро – к Богу. Ибо главное отличие пророка – видение мира и человека в мире с точки зрения вечности, размышление о мире мыслью Божией, возвещение Божиего промысла о мире, делание Божиего дела в мире.

Православный реализм – это не что иное, как богочеловеческий реализм, то есть благодатное и органичное соединение Божиего и человеческого, небесного и земного. Всякое чувство от сильнейшего до слабейшего, всякая мысль от величайшей до мельчайшей должна ологоситься, обогочеловечиться подобно Богочеловеку и таким образом обессмертиться. Это происходит с человеком, воцерковившимся и оцерковившимся, когда он станет живой клеточкой в богочеловеческом организме Христовом – Церкви. Богочеловеческие силы Христовы в организме Церкви работают непрестанно и все человеческое преисполняют божественной вечностью и жизненностью. Вот и примеры тому: старец Зосима, Алеша, князь Мышкин, Макар и другие созидатели православного богочеловеческого реализма.

В новое время Достоевский – это прозорливейший пророк и самый красноречивый апостол Образа Христова. Образ Христов – это единственный Свет против всякой тьмы, в которую может впасть род людской, единственный выход из всякой смерти, единственное утешение во всех муках, единственный указатель пути из всякого заблуждения. «На земле же воистину мы как бы блуждаем, - говорит Достоевский, - и не было бы драгоценного Христова образа перед нами, то погибли бы мы и заблудились совсем, как род человеческий перед потопом». Совесть человеческая сама по себе не является непогрешимым критерием добра и зла, равно как и верным проводником в прохождении жизненного пути. Достоевский пишет: «Совесть без Бога есть ужас, она может заблудиться до самого безнравственного <…> . Надо еще беспрерывно возбуждать в себе вопрос: верны ли мои убеждения? Проверка же их одна – Христос». «Если мы не имеем авторитета в вере и во Христе, то во всем заблудимся». «Нравственный образец и идеал есть у меня – Христос».