Как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого (Мф. 24, 27). Все

тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках, с силою и славою многою (Мк. 13, 26). Пошлет тогда Сын Человеческий ангелов, и соберут они всех людей (См. Мф. 24, 31). Христос говорит о действительном событии, которое ещё впереди. Он говорит ясно о том настроении людей, которое имеет быть при совершении этого события:

Сын Человеческий пришедши, найдет ли веру на земле? (Лк, 18, 8).

Когда же приидёт Сын Человеческий во славе Своей и все святые ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы (Мф. 25, 31-32). Тогда откроется страшный и всеобщий суд. Сам Штраус с досадой отмечает, что он не может понять и объяснить изречений Христа о Втором пришествии и Страшном суде. Он думает, что тот, кто вообразит, что он выше всех людей, кто надеется вернуться на землю в качестве судьи всех людей, как не возвращался ни один человек, тот, если он не сумасшедший, то, во всяком случае, праздный мечтатель.

Причина скрывания Им своего Божества

Почему же, однако, Спаситель как бы скрывал Свое Божество и избегал говорить прямо: "Я - Бог?" Да, Христос Спаситель, живя среди людей, до Своего воскресения таил Свое Божество от людей. А что бы было, спросим мы, если бы Иисус Христос начал свою проповедь, сразу объявивши людям, что Он - Бог? и если бы всегда Он только и делал, что говорил о Себе, как о Боге? Было бы то, что люди умирали от страха и ужаса. Слабый человек не может вынести непосредственного и полного откровения Божества. Бог говорил Моисею, желавшему видеть славу Его:

лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых (Исх, 33, 20). Пусть никому не покажется, что это рисует пред нами Бога с отрицательной стороны, как какое-то всесокрушающее существо. Бог - любовь и добро, бесконечное сияние любви и добра. Однако же, пока мы находимся в бренном теле, полное сияние Божества для нас нестерпимо. Всякий знает, что от солнца, сияющего на небе, исходит к нам свет и тепло, что от него зависит жизнь всей природы. Однако же мы не можем прямо смотреть на солнце, а тем более приблизиться к нему. Когда Иисус Христос открывал хоть малую часть Своей Божественной Славы, то люди не выносили и лишались чувств.

Выйди от меня, Господи, потому что я человек грешный, - воскликнул Петр после чудесного лова рыбы (Лк. 5, 8). А когда Спаситель показал, во время Преображения на горе ученикам славу Свою, "яко же можаху", т.е. сколько они могли вынести, то ученики упали замертво и были без чувств до тех пор, пока не кончилось сияние славы Его, и Он, подойдя к ним в Своем смиренном виде и коснувшись их, не сказал:

встаньте и не бойтесь (Мф. 17, 1-7). Так потрясающе действовало на людей явление Божественной славы Христа, и так успокоительно действовало кроткое и тихое сияние Его смиренного человеческого образа, как успокоительно действует на нас тихое мерцание лампады во мраке ночном. Оно, это кроткое сияние человеческого образа Христа, успокоило учеников на море, когда они испугались Его, ходящего по водам, как призрака:

ободритесь, это - Я, не боитесь (14, 27). В другой раз эти же самые слова "это - Я", произнесенные в Гефсиманском саду уже с Божественным величием, сделали то, что враги Христа, пришедшие взять Его,

идоша вспять и падоша на земли (Ин. 18, 5-6). Если ангелы, херувимы и серафимы лица свои закрывают пред Божественною славою Христа, как об этом поется в церковной песни Великой Субботы ("Да молчит всякая плоть человеча"), то могли ли бы обыкновенные люди выносить, если бы Иисус Христос не утаивал своего Божества и не скрывал Своей Божественной славы?! Поэтому, жалея и щадя слабых людей, Христос Спаситель, явившись на земле, скрыл Свою славу за завесу Своей человеческой плоти и умерил сияние этой славы до степени "тихого света", за что и прославляем Его мы ежедневно, на вечернем богослужении: "Свете тихий святыя славы безсмертнаго Отца Небеснаго!.."

Иисус Христос пришел на землю для того, чтобы люди возлюбили Его учение и заповеди. Но они должны были это сделать свободно, но влечению сердца, а не ослепленные Его Божественным величием и покоренные Его могуществом. Как пленяло учение Христа слушателей, показывает случай с фарисейскими слугами, которым было приказано схватить и привести Христа.

Почему вы не привели Его? - спросили фарисеи возвратившихся слуг.

Никогда человек, не говорил так, как этот человек, - ответили те (Ин. 7, 45-46). Вера же во Христа, вызванная поразительными чудесами, была вера непрочная, и Он не доверял ей. Так,