Несмотря на свою ненормальность, грех действует на душу человека с громаднейшей силой; он побуждает её к делам своим с принудительной настойчивостью и последовательностью. Только стоит человеку немного уступить греху, как он как бы вселяется в него и овладевает всем его существом, обращая его себе в раба. И совсем неохотно человек уступает греху: почти всегда он борется с ним, возмущается против него, но мало-помалу сдается перед ним, ему подчиняется. Знает человек и к каким дурным последствиям, для него вредным, для тела и души губительным, грех приводит - например, блудная страсть; но, по апостолу, не то доброе, что хочет, творит он, а то дурное, злое, чего не хочет, совершает. Поистине человек постоянно сознает себя рабом греха. Да и не только себя: и кругом себя, и в других людях, даже в животных он видит этот грех со всеми его следствиями. Он видит настоящее царство греха и невольно приходит к признанию за безусловную истину того, что весь мир во зле лежит, как говорит слово Божие (см. Ин. 5, 19). Размышляя далее над действиями повсюду царящего зла, человек невольно начинает видеть в нем некоторую разумность, целесообразность. Грех действует постоянно, начиная с воздействия на слабые стороны человека, прельщая его приятными удовольствиями или выгодами, отстраняя с поля его духовного зрения все, что могло бы человека оттолкнуть от греха и т.п. Нередко на себе самом человек замечает действие греха не как понятия отвлеченного, а как силы живой, реальной: грех ему представляется идущим от подобного же человеку существа, стоящего как бы во главе царства греха и распоряжающегося им свободно и разумно... Так человек, вникая в силу греха и размышляя о ней, неминуемо приходит к принятию реально существующей злой живой силы, действующей наряду с доброй силой Бога, но ей противоборствующей и ей противной...

Что же это за сила? В древности в персидской религии и у древнехристианских еретиков - гностиков и манихеев эта злая сила признавалась за самостоятельное злое начало, равное Богу, - за злого Бога, от вечности наряду с добрым Богом существующего. Подобный дуализм иногда проглядывает и в некоторых современных учениях философских. Но он, безусловно, принят быть не может. Во-первых, существование рядом и одновременно двух Богов - доброго и злого, созидающего и разрушающего - никогда бы не могло привести к созданию мира и тем более той гармонии, которая в нем наблюдается: при постоянном их противоборстве друг другу в мире мог бы быть только хаос, беспорядок. Во-вторых, самостоятельное существование злого Бога освобождало бы человека от ответственности за грех: он грешил бы не по личному хотению, что сознают теперь все люди, а по необходимости... Ввиду этого необходимость, с одной стороны, признания бытия злой живой силы и невозможность, с другой стороны, допущения её как равнозначной и подобной доброму Богу ведут к принятию христианского учения о злом духе - о диаволе, некогда сотворенном от Бога высшем добром духе, а потом от Бога отпавшем и ставшем злым, о виновнике всего злого и начальнике или князе в царстве зла, так настойчиво, последовательно и разумно побуждающем человека ко греху. Только в этом учении примиряются все противоречия между добром и злом и находит свое достаточное разъяснение и обоснованное разрешение вопрос о зле в мире.

Библейский рассказ о происхождении греха

Как произошло падение доброго духа и как появился грех среди духов, для нас, людей, - это совершенно неважно. Мы одно видим, что всем логическим ходом размышления о грехе, выходящего (размышления) из фактов наблюдения и самосознания, мы с необходимостью приводимся к признанию реальности бытия злой силы, и именно злой силы не самобытной, а лишь в известное время появившейся. Для нас существенно важен другой вопрос - о происхождении греха в людях...

По этому вопросу учёными и философами много написано. Но все они пытаются объяснить грех, как естественное явление или как недостаток природы человеческой и т.п. Но, как уже показано, так смотреть на грех не позволяет ни самое содержание понятия греха, ни общечеловеческое сознание. Поэтому и философские объяснения происхождения греха естественным путем - приняты не могут быть: в них разъясняется не сущность греха, а лишь его внешние проявления и следствия. Единственно удовлетворительный ответ на вопрос о происхождении греха дает Библия в её известном рассказе о вкушении первыми людьми вследствие соблазна диавола, плодов с запрещённого Богом дерева познания добра и зла (Быт. 3). Правда, и этот рассказ возбуждает у нас много недоразумений, возражений и протестов; но большею частью потому, что он излагается в Библии очень кратко, поэтому толкуется произвольно и без связи со свойствами Божиими и со свойствами первых людей. Как следует разъясненный библейский рассказ является вполне удовлетворяющим пытливость человеческую.

Все сотворение Богом было "хорошо весьма" (Быт. 1, 31); следовательно, прекрасным был и первый человек. Он был невинен и безгрешен: он был близким к Богу чадом Его. Но он не был ещё праведным и святым: нравственное совершенство было бы лишь целью его жизни. Ибо созданный совершенным он был бы вторым богом, а это - невозможно, да и смысла, и цели к земной жизни для человека тогда не имелось бы... Как главное условие для совершенствования человеку дана была свобода; только с нею он мог быть личностью, превосходящею всех тварей земных, и существом духовно-разумным; только владея ею, он мог богоуподобиться чрез духовное самовоспитание и нравственное совершенствование.

Но совершенствование происходит чрез развитие известных способностей; развитие же нуждается в упражнении, что, в свою очередь, требует преодоления соответствующих препятствий, борьбы с ними. Рука совершенствуется только чрез борьбу с препятствиями от воздуха при махании ею. Поэтому и первым людям для их нравственного совершенствования необходима была духовно-нравственная борьба, преодоление препятствий, мешавших им в их богоуподоблении. Но ни в них самих, ни в окружающей их природе, где все было "весьма хорошо", таких данных для борьбы и, следовательно, для совершенствования духовно-нравственного не заключалось. И Господу Богу нужно было дать такие условия, необходимые человеку для его совершенствования, для его жизни свободной. Бог и дает известную заповедь о древе познания добра и зла. Таким образом, заповедь Богом дана была человеку совсем не затем, чтобы побудить человека ко греху, и не потому, что Бог не предвидел факта грехопадения людей через нее. Бог, как всеведущий, знал о будущем грехе людей; как всеблагий и справедливый, никогда не хотел греха человеческого. Бог дает заповедь, как необходимо нужную для самого человека- для его свободного совершенствования, для преуспевания в добре чрез ограждение себя от искушений нарушить заповедь. И уже дело самого человека, его вина, что он эту заповедь обратил в другую сторону: не на борьбу с искушением для нравственного своего совершенствования, а на желание сразу, без долгого пути, быть как Бог. Как и у нас теперь, так, конечно, и у первых людей, падению предшествовала борьба. Проходя мимо запрещённого древа, они, надо думать, не раз останавливались около него с сомнениями и искушениями. Вероятно, искушение все более и более брало над благоразумием верх, и в своем внутреннем душевном мире первые люди представляли уже достаточно благоприятную почву для окончательного натиска на них. Поэтому Ева почти совсем не противится голосу лукавого, а Адам грешит уже прямо по примеру жены своей, увлекаемый ею, без возражений и колебаний. При таком их настроении диаволу легко было их искушать, а у них недоставало рассудительности, чтобы смутиться от самого факта разговора с ними змия: когда мы находимся под властью каких-нибудь мыслей или желаний, мы как-то перестаем рассуждать и ничего не видим невозможного в самых невероятных обстоятельствах. Правда, мы теперь уже помрачены грехом; но и первые люди, соблазненные искушениями в совести своей ещё до беседы со змием, создавали в душе своей направление, благоприятное к восприятию за истинное и доброе всего того, что им запрещала заповедь. К тому же и змий, теперь для нас такой страшный и противный, тогда не был таким, а, как красивейший и хитрейший между другими животными, он, быть может, был и очень близок и особенно приятен первым людям, был, так сказать, как бы домашним животным.

Так грех, ненормальное, по сознанию всего человечества, явление, произошел ненормальным путем: то, что должно было служить человеку на духовную пользу, обратилось ему в причину греха; свобода, необходимое условие к нравственному совершенству, привела его к падению; то же, с чем человек должен был бороться, возобладало им, и человек стал рабом греха. Бог же, не желая насиловать человеческую волю, не мог своею властью или непосредственным вмешательством отвратить человека от зла и обратить к добру: Богу можно служить лишь свободным произволением, диаволу же требуется только раб. И человек пал.

Сущность греха у нас обычно определяется как непослушание воли Божией и преступление заповеди Божией. Но это есть лишь формальная сторона и не основная, а последующая. Человек потому и не послушался Бога и преступил заповедь, что в душе у него произошел наклон в сторону от Бога, проникло в неё начало неверия Богу. Значит, в душу его вошло нечто противное Богу и всему доброму: предпочтение другого Богу, желание поставить себя если не на место, то, по крайней мере, наряду с Богом - быть, как Бог. Сердце человека почувствовало благое в стороне от Бога, мысль его сосредоточилась только на самом себе и воля его поставила его самого центром всего бытия и действования. Поэтому-то грех в сущности своей и есть только противное добру, ему обратно противоположное: поэтому-то он не только лишил людей первобытной праведности, но извратил все их духовное существо со всеми силами и способностями. Возлюбление себя, своего блага, своего счастья более Бога, всего божественного, всего доброго и хорошего, бывшее, по апостолу Павлу, причиной появления идолопоклонства, было причиной и появления греха и его сущностью. Поэтому-то грех от человека перешел и на всю природу. Человек, возлюбив себя больше всего, стал жить только для себя, стараясь все прочее поработить себе, а в случаях неудачи, неуспеха излить на него свой гнев и ярость. Отсюда - животные уже не слушают его, противятся ему; отсюда и земля, хищнически им обрабатываемая, дает ему терния и волчцы. Поистине проклята стала земля, т.е. вся природа в

делах человека (см. Быт. 3, 17 по славянскому чтению), т.е. через него, через его жестокое, злобное, себялюбиво-эгоистическое отношение ко всему тому, кто или что не он. Так грех чрез внесение в природу жестокости, злобы и эгоизма, вместо всеобщей в ней гармонии произвел всеобщий развал и противоборство...

Как теперь ясно, библейское учение о происхождении греха, с достаточной обстоятельностью и без противоречий с понятием о Боге и с понятием о человеке, разрешая вопрос о грехе, устанавливает о нем именно такое понятие, к которому мы с необходимостью приходим, выходя из рассуждений о грехе, какое наблюдаем в себе самом и в жизни вообще. Такое совпадение есть наилучшее доказательство истинности библейского учения, его естественности и человечности. Все, о чем повествует Библия, непременно человечно, ибо все там о человеке и для человека, а поэтому и верно. Много разные мыслители придумывали объяснений греху, но все-таки в конце концов приходили к выводу, что библейское повествование есть наиболее верное... Только оно не считает Бога за виновника греха, только оно удовлетворительно объясняет вменяемость за грех, только оно побуждает человека разумно бежать от греха и искать спасения в Спасителе.