† ПРОШЕНИЕ И БЛАГОДАРЕНИЕ

Постоянно памятуй, что ты весь Божий, не свой: чужим умом думаешь, чужим сердцем желаешь добра и не своею силою стоишь в добре; чужим языком говоришь, и чужое слово в устах твоих; чужими глазами смотришь, чужими ушами слышишь, чужими руками делаешь, чужими ногами ходишь; чужим желудком варишь пищу для питания своего тела, да и пища не твоя, не ты ее про* извел; чужими жилами и костями сшит и укреплен; чужими легкими дышишь; все, все — у тебя чужое, не свое, все Божие; ты волоска одного себе не сделал и сделать не можешь. Душу и тело Бог тебе устроил: руце Твои сотвористе мя и создаете мя (Пс. 118, 73). Нечем, совершенно нечем человеку гордиться — оттого, что все у него чужое, только грех свой, но грех есть несчастие, болезнь, смерть — а кто несчастием гордится? Кто смертию может превозноситься? — Так, я должен прославлять непрестанно всегдашнюю державу надо мною Бога моего. — Я весь под Его владычеством — во всякую минуту и душою и телом. Диавол не хотел знать и чувствовать этого: и потому не знал и погиб.

Ты называешь Господа державою своею. — Люби же в ближнем то, что подобно державному Богу — душу его, и не променивай ее на то, что она сама содержит, то есть на вещество.

Если сердце твое поразится сомнением или отрицанием Божества в известном месте и покой сердца оставит тебя и мучительно–безотрадно стеснится твое сердце, тогда сделай себе принуждение — введи в сердце свое живую веру в вездесущие Божие, поверь сердечно, что Бог с тобою и тут, где ты: и теснота сердечная исчезнет, и сладостный покой водворится в сердце. Только верь сердечно, что Господь всегда и во всяком месте: и Он с тобою, ибо Он действительно на всяком месте. Неверие и сомнение, как порождение диавола, как ложь, разъединяет с Ним и мучит сердце, которого жизнь — Христос, так же как и грехи или греховные движения сердца разъединяют нас с Ним и мучительно стесняют наше сердце: ибо кое общение свету ко тьме? (2 Кор. 6, 14.) — Вот что говорят бесчисленные внутренние опыты. Удивительно то, как мы можем усумневаться в вездесущии Бога нашего, содержащего нас во всякую минуту нашей жизни дланию Своею [189] и присно нам соприсущего. Поистине это есть дело лести диавольской, нечистоты и лукавства нашего сердца и нетвердости нашей веры в Господа. — Вся возможна верующему (Мк. 9, 23): верою я соединяюсь преискренне с Богом моим, и Он творит обитель в сердце моем (Ср.: Ин. 14, 23).

Всякого человека признавай имеющим равные с тобою нравственные права как человека и особенно как христианина, и свое убеждение в этой равноправности с тобою всех людей показывай во всей своей жизни, во всем поведении своем с людьми Божиими. Всякий человек — другой я. Так учит нас смотреть на ближнего заповедь Господня, когда говорит: не послушествуй па друга твоего свидетельства ложна (Исх. 20,16)! Кто бы ни был человек, с которым я живу или с коим имею дело, есть друг мой, совершенно мне равный по одинаковости природы: он — другой я. Поэтому я должен везде и всегда оказывать ему полное уважение и любовь, как себе, даже больше, чем себе. Возлю биши ближняго твоего, яко сам себе (Лев. 19, 18; Мф. 22, 39). Честию друг друга болыиа творяще (Рим. 12, 10). — Отсюда же происходит обязанность — снисходить к немощам других, как мы снисходим сами к себе, и оставлять долги должником нашим (Ср.: Мф. 6, 12).

Господь показал мне (человеколюбно) в нынешнюю ночь, что душа моя стоит в грунте сухом и бесплодном и остается совершенно без питания, так что только туда–сюда зеленые иголочки торчат на ней, а большая часть облетела. И в самом деле, душа моя как бы сосна или ель, утвержденная в сухом и совершенно бесплодном грунте — в пристрастии к земным благам, которые для души нашей не иное что как каменный грунт, между тем ей должно было бы стоять в грунте земли, сильном и влажном — в Боге или в крепкой вере и уповании на Бога и крепкой любви к Нему и к ближнему нашему: ибо для души нашей один, если можно так выразиться сравнительно, грунт питательный и жизненный — это Господь Бог, или любовь к Нему и от Него и рода Его, прилежно распространяемая на всех, по образу и по подобию Его сотворенных. — В Нем душа обильно и с услаждением питается, зеленеет, тучнеет и цветет и приносит плоды, как древо насаж деное при исходищих вод, еже плод свои даст во время, и лист его не отпадет: и вся, елика аще творит, успеет (Пс. 1, 3). Страсти же плотские, в которых душа наша по слепоте своей живет, это как бы грунт земной — каменный и совершенно бесплодный; если будет душа оставаться в этом грунте, то и остальная зелень ее спадет и совершенно иссушится в ней Божественная жизнь и, как мертвая, сделается она добычею имущаго державу смерти, то есть диавола (Евр. 2,14). — Да, душа наша, как и тело, устроена так, что она получает пищу и жизнь из сродного ей Начала — Бога, как тело — из сродного ему начала — земли; не в себе мы имеем жизнь — ибо мы и ничего своего не имеем, как не могли дать себе и бытия — а в Боге, Который указал душам нашим Себя Самого, как Пищу, Питие, Одежду, Покой и вечное радование, сказав, что без Него мы будем мертвы душами своими: аще <не снес те Плот и Сына Человеческаго,> живота не имате в себе (Ин. 6, 53); а телу — этому временному жилищу нашей души — указал на произведения земли — на хлеб, разные другие плоды и овощи и на воду и другие пития, — тленному тленные, сложному сложные и повелел нам не привязываться к ним сердцем, как не сродным Богоподобной природе нашей души, которая бессмертна, а презирать и попирать их, когда они возмущают нашу душу, — как прах ног наших, как брение путей (Пс. 17, 43), по которым мы ходим. — Что же составляет пищу души нашей во временном нашем странничестве на земле? Как пища для младенца есть сосец матери, так пища для нас — младенцев о Христе, возрожденных водою и Духом (Ср.: Ин. 3, 5), есть Божественное Тело и Кровь нашего Господа, Творца сосцов матерних и млека матерняго, Его Божественное слово и сердечная, покаянная, благодарная и славословная молитва.

Без Бога моего жить не могу истинною жизнию, а призрачною: мое сердце без Него в томлении, в расслаблении, а с Ним — покойно и бодро.

Начиная с человека и слона до инфузории — всякое животное оживляет невидимая душа: во всяком теле вся душа заключена — от тела самого великого до самого ничтожного, не заметного простым глазом. Так и в Святых Тайнах — всецелый Христос во всякой частице Тела и Крови, хоть бы она была не заметна простым глазом. Потому всякую частицу Тела и всякую частицу Крови Христовой нужно беречь, как всецелое Тело Христово, как Самого Христа, пред всякою нужно благоговеть, как пред всецелым Телом и Кровию Христовой, как пред Самим Христом.

Всякий христианин есть член Христов. Потому я всякому должен оказывать великую любовь и во всяком видеть как бы Самого Христа. Понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе (Мф. 25, 40).

† Христос Бог везде со Отцем и Духом Святым. Потому лишь имей везде живую веру в Него — и везде будешь с Ним; потеряешь веру — и разлучишься с Ним и сочетаешься с врагом — мучителем; сделаешь сердечное усилие к вере в Него, введешь ее в сердце — и опять Бог с тобою.

В Священном Писании говорится: разграбление имений ваших с радостию приясте, ведяще имети себе имение на небе се х пребывающее и лучшее (Евр. 10, 34). Приложи к себе эти слова в известных тебе случаях и утешься ими; переноси всегда с радостию кажущееся тебе разграбление твоих имений. Что я говорю? — Люби искренно и постоянно тех, которые по–видимому грабят тебя.

† 0 покаянии и молитве. Церковное покаяние должно быть искреннее и совершенно свободное, а никак не вынужденное временем и обычаем или лицом исповедующим. Иначе это не будет покаяние. Покайтеся, сказано, приближибося Царство Небесное (Мф. 3, 2); приближися, то есть само пришло, не нужно далеко искать его: оно ищет вас, вашего свободного расположения, то есть сами раскаивайтесь с сердечным сокрушением. Крещахуся (сказано о крестившихся от Иоанна), исповедующе грехи своя (Мф. 3, 6), то есть сами признавались в грехах своих. А так как молитва наша по преимуществу есть покаяние и прошение о прощении грехов, то и она должна быть всегда непременно искренняя и совершенно свободная, а не невольная и вынужденная обычаем и привычкою. † Такою же должна быть она и тогда, когда бывает благодарением и славословием. Благодарность предполагает полноту свободного, живого чувства в душе облагодетельствованного, свободно переливающегося чрез уста: от избытка сердца уста глаголют (Мф. 12, 34). Славословие предполагает восторг удивления в человеке, созерцающем дела бесконечной благости и премудрости и всемогущества Божия в мире нравственном и вещественном. Потому также, естественно, должно быть делом совершенно свободным и разумным. Вообще молитва должна быть свободным и вполне сознательным излиянием души человека пред Богом. Пред Господом изливаю душу мою (1 Цар. 1, 15).

† козни

Для того, чтобы очистить и воспламенить нашу молитву, Господь попускает диаволу мучительно разжигать внутренности наши — для того, чтобы мы, чувствуя в себе чуждый огнь (Чис. 3, 4) и страдая от него, старались внести в сердце свое смиренною молитвою огнь Божий, огнь Духа Святого, оживотворяющий сердца наши.