Болий есть Бог сердца нашего и весть вся (1 Ин. 3, 20). Сердечным оком своим мы видим и знаем самомалейшие движения сердечные, все мысли свои, желания и намерения, вообще почти все, что есть в душе нашей. Но Бог больше сердца нашего (1 Ин. 3, 20): Он в нас и около нас, и везде на всяком месте, как единое всевидящее духовное Око, Коего только малым образчиком служит наше сердечное око: и потому знает все, что в нас, лучше, в тысячу раз яснее нас самих; знает в одно и то же время — все, что есть в каждом человеке, в каждом Ангеле и во всех Силах небесных, в каждой твари одушевленной и неодушевленной, видит как на ладони всю внутренность нашу и внутренность всей твари, будучи всякой из них присущ и всякую из них, как Творец и Промыслитель, содержа в бытии и силах.

Пища телесная, едва–едва не в меру употребленная, и от Бога душу удаляет, и в болезнь телесную ввергает: вменяй же ее в уметы (Ср.: Флп. 3,8), равно и то, на что она покупается, то есть деньги. — С Вожиею помощию, пекись о любви ко всем — этой нище Ангелов и святых человеков, сладостной и животворящей.

Кажущиеся несправедливости, причиняемые тебе братией в пище и питии, принимай за милость тебе Божию. Венец тебе за неправду от других и за любовь к обидящим тебя! Только люби и люби, и не огорчайся, когда восхищают твое. — В нюже меру мерите, возмерится вам (Мф. 7, 2). — Делая добро брату, ты делаешь его Самому Христу, Который называет блаженными тех, которые питают не имущих что воздати: ибо воздастся им в воскрешение всех (Ср.: Лк. 14, 14). — Все Божьи, а Господь праведен: за что брат сам не в состоянии воздать, за то воздает Владыка, благий к праведным и неправедным (Ср.: Мф. 5, 45), к неблагодарным и злым (Лк. 6, 35). — Его общая трапеза — земля — открыта для щедрых и скупых; ибо не закрывает Он ее и для тех, которые имеют и без того много и все–таки идут к ней и не только вкушают от ней до сытости, но и вместилища свои наполняют от ней и на многие годы запасают жита своя и благая своя (Ср.: Лк. 12, 18), — не говорю о тех, которые имеют мало и при всем том часто не допускаются к трапезе Господней людьми века сего, алчными к благам земли и скупыми на даяние Господних даров меньшей братии своей.

Ты сам сыт, а все идешь к трапезе Господней ежедневно, то есть ежедневно простираешь с удовольствием руку для принятия новых даров Господа Вседержителя. Дай же и другим делать то, что почитаешь за справедливое и за приятное делать сам; ибо сказано: возлюбиши искренняго твоего якоже себе (Мф. 22, 39; Лев. 19, 18).

Замечай хитрости бесплотного врага: в критическое время нападет, а потом, когда оно пройдет, оставит тебя как ни в чем не бывало. Он смеется над тобою по причине кроющихся в твоем сердце грехов. Искорени грехи: и врагу оскудеют оружия против тебя в конец (Ср.: Пс. 9, 7). Грехи твои: гордость, маловерие, сребролюбие, любостяжание, недостаток любви и уважения к ближнему, алчность к пище и питию, зависть.

Увы мне! Плотский человек мой рассуждает тогда, когда не нужно рассуждать, и не рассуждает там, где нужно. Легковерен там, где надобно бы не вдаваться в веру, рассудить наперед, исследовать, и косен сердцем, еже веровати о всех, яже глаго лет Слово Божие (Ср.: Лк. 24, 25), в Которое вера безопасна и живительна для души моей; то есть верю там, где не нужно, и не верю там, где нужно. Как исконный человекоубийца (Ср.: Ин. 8, 44) ругается надо мною! Как во мне все извращено грехом! Скорблю сердцем там, где нужно бы радоваться, и радуюсь там, где бы нужно скорбеть. Не радуется любы о неправде (1 Кор. 13, 4,6). Сердце мое! Как ты лживо, как ты коварно. Ты мое присное, мое знаемое — против меня! И ты слагаешься с врагом на погибель мне! Ты — самолюбивое, гордое, маловерное, несмысленное, косное, завистливое, ненавистливое, скупое, сребролюбивое, алчное сердце. Кто меня избавит от тебя? Вместо Богодарованной тебе простоты ты стало двояко: ты и от Бога не совсем прочь, потому что тебе худо без Него (а ты самолюбиво и любишь, чтоб тебе было добро и приятно); и диаволу простираешь руку, потому что он льстит твоему слепому, плотскому самолюбию и лживо прикидывается твоим благожелателем. — Но ты познало, каков для тебя Владыка и каков враг; как истинен Владыка и как лжив враг; как животодаровит Начальник жизни (Ср.: Деян. 3, 15) [283] и как преисполнен смерти имущий державу смерти (Евр. 2, 14). Будь же просто: срастворись с единым Богом и не соединяйся с врагом, да во веки не погибнешь. Мая 10 дня 1861 года.

Как мы при свете свещи видим, что близ нас и около нас, как видим сердечными очами, что есть в нашей душе, так Бог видит все, что в нас — людях, в Ангелах и во всех тварях.

Христианин должен так крепко и неколебимо любить всех, как братию свою и чад Отца Небесного, чтобы мог от убеждения сердца сказать: что разлучит меня от любви к брату? — Козни ли врага, скорбь ли, или теснота (Ср.: Рим. 8, 35), пища ли и питие, или деньги, или другие так называемые блага мира сего, или желание славы, или трудность служения им, обиды ли их, и вообще их немощи и недостатки? — Все это я препобеждаю ради Рекшего: возлюбиши ближняго твоего якоже себе (Мф. 22,39; Лев. 19, 18).

Не умолчим никогда, Богородице, силы Твоя глаголати, недостойный [284]. От образа Владычицы, то есть от Самой Ей чрез образ исходят верующим силы исцелений от скорбей и болезней.

Сила от Него исхождаше и изцеляше (Лк. 6, 19). Так и теперь от Спасителя исходит сила и исцеляет всех от грехов, страстей и болезней.

Ты жаден к пище: Бог наказывает тебя желудочными болезнями и приближает тебя далее до смерти, чтобы ты вразумился и исправился. Вот уже который раз! Воздай славу Возносящему тебя от врат смертных (Ср.: Пс. 9, 14) и битощего Отеческим жезлом неправды твои (Ср.: Пс. 88, 33) — и непременно исправляйся.

Ты жаден: оттого Бог часто посылает к тебе, в наказание и вразумление примером, брата, одинаковую немощь с тобою имеющего, чтобы ты и опытом и зрением убедился в низости этого греха, роняющего тебя на степень лсивотного, и чтобы ты исправился от скупости, владеющей тобою. Принимай немощного брата как себя и его немощь сноси как свою — имиже кто согрешает, сими и мучится(Прем. 11, 17).

Ты горд и честолюбив: и враг нынешнюю ночь искусил тебя пародией на избрание и наречение тебя во епископа: ты согласился пред лицом будто бы самого владыки покойного Григория быть архиереем (на самом же деле беса), склонившись на его убеждения — быть его помощником, с самоуслаждением внутренним и с тайным сознанием мнимого своего достоинства, забыв, что у тебя есть жена и семейство родственное [285]. Раскайся в честолюбии, кроющемся в тебе, и смирись до земли, считая себя далеко недостойным и того места, которое занимаешь.

Иной человек в обществе слывет за благочестивого, святого и праведного, нищелюбивого, сострадательного и тому подобное. Кто знает, может быть, это и правда. Но как присмотришься к нему ближе — в домашней его жизни, то невольно соблазнишься его делами: он угрюм, необщителен, скуп; вне дома питает чужих, а дома скуп для своих; вне дома сострадателен к чужим, а дома — дышит ненавистию и злобою на своих. Но что сказано в Писании: иже о своих, паче же о присных не промышляет, веры отверглся есть и неверного горший есть (1 Тим. 5, 8). — Человек! Не противоречь сам себе и будь везде одинаково добр.