Что значат чудотворные иконы Богоматери и их явления? Значит то, что Владычица и Мати нашего Избавителя слышит всегда молитвы, во смиренном сердце с верою Ей приносимые пред Ее иконами, и на некоторых из них оказывает видимые знаки Своего благодатного присутствия. — Как же должны быть почтенны образы Богоматери в глазах молящихся? Невидимая благодать Ее присуща Ее образам, особенно если они писаны рукою благочестивого человека.

Как на войне с сильным неприятелем сам царь находится при войске и своим присутствием ободряет воинов к мужественному нападению на врагов и как бы говорит: «Сражайтесь храбро, мужественно; вы сражаетесь за веру, меня и за Отечество; я — ваша награда!» — и воины храбро, с пренебрежением к своей жизни бросаются на врага и часто опрокидывают его смелым натиском; так и Царь Небесный, вводя верных рабов Своих в борьбу с сильными врагами — бесплотными духами злобы, Сам находится при них и, ободряя их, говорит: «Ведите брань мужественно, взирая очами веры на Меня, всесильного Помощника», — и те, которые имеют пред очами Господа, всегда побеждают своих врагов. А те, которые опускают Его из виду и остаются только при своей немощи, бывают побеждаемы, но отчаиваться не нужно и в этом случае: хитрого и сильного врага, каков диавол, победить можно не вдруг. Да и (Гаситель знает нашу немощь, потому Он исподволь вводит нас в брань с врагом, попуская нам бить побежденными, чтобы таким образом приучить нас падениями или поражениями возлагать упование на Него, всесильного Заступника.

Вся могу о укрепляющем мя Иисусе (Флп.4, 13). Он — невидимая стена моя, которая тверже всякой видимой стены, в Него я упираюсь моею верою и надеждою, и стопы мои исправляются, не запинаются, как бывает это, когда я по слепоте с моей выпускаю Его из виду и теряю надежду на Пего. Я чувствую, что с Ним хожу в широте, на спасительной свободе духа. Все мне с Ним легко.

Останавливайся чаще мыслию на двух великих переворотах в нравственном мире: на падении бывшего, бессмертного человека и последовавшей после падения смерти — и восстановлении его и даровании ему вечной жизни чрез страдания, смерть н воскресение Христа. — Размышляй об этом.

Братия! Эта самая душа, которая так страшно мучается иногда здесь, терзаемая совестию за грехи, непременно будет существовать после смерти и мучиться еще страшнее, еще ужаснее. Из настоящих мук познайте будущие. — Если в природе собственно ничто не умирает, то есть не уничтожается, то уничтожаются ли тем больше ваши души, ваши дела?

Благодать Божия вселяется в меня тогда, когда я смирюсь до крайности, когда признаю себя окаянным, ничтожным. Где начинается наше ничтожество, там же начинается и Божие в нас величество.

Крайне остерегайся оскорблять Господа после причастия каким бы то ни было грехом, особенно поспешностию при исправлении треб. Хотя и долго, но читай по слову молитвы.

Как верно Господь достигает Своей цели — обновления нашего растленного естества чрез Свои пречистые, животворящие Тайны Тела и Крови. Если я достойно причащаюсь, я видимо обновляюсь, оживаю после смерти греховной: в моем уме — свет, в сердце — мир, радость о Дусе Святе, я познаю опытом благое иго и легкое бремя моего Господа, животворно касающегося умерщвленной грехом души моей. А как боголепно Господь всегда являет Себя в животворящих Тайнах: чтобы причаститься их достойно, человек всегда должен по возможности приблизиться к Богу верою, смирением, простосердечием и чистосердечием. Причащаясь Его Таин, я вижу, что Он всегда неизменен, Его величие в Тайнах всегда одинаково: душа моя посрамляется, причастившись недостойно, а достойно — торжествует, веселится. Его держава, царство и сила над нашими душами всегда одинаковы; Высокодержавный Господь в Своих пречистых Тайнах всегда равен Себе.

Во время премирного состояния веры и после достойного, животворного принятия пречистых Таин кого боюсь я как врага, который лишает меня этого состояния? — Неверия. Значит, неверие само себя изобличает: оно мучительно для души. А следует ли бояться неверия при вере? В нас должно быть столько упования на Бога, чтобы не опасаться, в надежде на Него, при вере нашей в Него, неверия. Но если еще в нас надежда не возросла в такую меру, то бояться неверия нужно только для предосторожности, чтобы по нашей невнимательности не вкрались помыслы неверия и не лишили души премирного состояния веры. Страх для человека, не утвердившегося в вере и уповании, всегда необходим.

О! Какую сладость, какой мир разлило во мне иричащение животворящих Тайн! Я молил Бога, чтобы Он сподобил меня пред кончиною моею причаститься их так же достойно, так же животворно, чтобы, аще и пойду посреде сени смертныя (Не. 22, 4), — мне не бояться с моим Господом никакого зла.

Представляй всегда Господа одесную тебе как исздесущего, особенно во время службы: Он с тобою и чрез тебя все делает, как Он Сам знает. Ты не испытывай образа Его действий, доверься Ему совершенно, как работное орудие.

Когда при чтении молитв будешь искать Господа, не ищи Его далеко: Он тут, в самых словах молитвы. Только внимай им сердцем — и Господь перейдет и в твое сердце. В словах молитвы дышит Дух Божий.

Лучше пять слов сказать с разумом, нежели тьмы слов болтающим без разума языком.

Молясь по готовым молитвам, надобно непременно молиться, для душевного спокойствия и благоуспешности молитвы, духом, а не языком только, и не нужно выпускать из виду Господа. Несомненно, что Господь оставляет меня, когда я оставляю Его при чтении молитв моею в Него верою и благоговением, и оттого язык мой иногда изменяет мне, как ретивый, необузданный конь, и дух мой поражается стыдом и смятением.