Когда найдет на тебя омрачение страстей, тогда взгляни ты на прекрасный мир Божий, на это торжество жизни, повсюду видимое в природе, взгляни и на небо, усеянное звездами: представь, какие сокровища уготовил там Бог любящим Его, и — не ослепляйся жития страстьми, не сковывай ими бессмертного своего духа.

Во имя Господа Иисуса Христа буду терпеть и лукавые, хитрые взгляды (око лукавое), и словесные оскорбления, и насмешки, и колкости и, если бы даже нужно было, заушения и заплевания, и расхищение моих имений, ведуще себе имение пребывающее и лучшее, непреходящее, наибольшее. — Иисус Христос все это претерпел ради меня и мне велел терпеть. Если буду терпеть Христа ради, мне терпеть будет легко, меня подкрепит Христос, и на сердце у меня не будет тяжело, я не буду мучиться внутренне; а если не буду терпеть ради Христа, а буду всем раздражаться, — тогда потребуется от меня другое, адское, мучительнейшее терпение: внутренне я буду разрываться от гнева и досады, диавол увеличит мой гнев в десять раз; прощай тогда, спокойствие душевное, прощай, любовь к окружающим и к прочим людям, мирное, дружественное собеседование с ними; прощай, светлость головы или мысли: адская темнота покроет душу, и как бы исчезнет тогда светозарный мир Божий для человека, а будет только как бы он один со своими внутренними мучениями, со своим домашним адом (человеку мнительному, раздражительному) [98].

Кто питает в душе своей зависть, ненависть, скупость или другие страсти, того сердце исполняет сатана: не ищите в том сердце Христа или Духа Божия; в этом состоянии человек — сын погибели.

У кого терпения нет, у того любви нет: потому что любы вся терпит (1 Кор. 13, 4).

Лукавый обманывает тебя: он тесно связывает твое имущество с тобою самим. Но ты замечай его козни, и когда он станет тебя смущать помыслами об этом предмете, скажи ему: это — не я, а я — будь покоен.

Надобно, чтобы в молитве от нашей души к Богу непременно проходил прямой луч, соединяющий душу с Богом; ум и сердце должны быть непременно всегда направлены к Нему.

Не думай о славе людской и не ищи ее, а думай единственно о славе Божией и ищи ее одной. Ты поистине смешон в своей страсти, и потому извини, если другие смеются над тобою и не совсем уважают тебя. Ты сам себя унизил.

Иже восхощет друг быти миру, враг Божий бывает (Иак. 4, 4). А ты хочешь быть другом миру. Это видно из твоих поступков. Берегись!

Бегай тщеславия домашним убранством: старайся угодить Богу делами добрыми. — Возносись бессмертным духом выше тления.

У меня всего довольно, и все у меня хорошо. Не значит ли гневить только Бога, когда я смею предаваться тоске и печали?

Помни заповедь Спасителя: возлюбиши искренняго твоего яко сам себе (Мк. 12, 31), и старайся соблюдать ее во всей ее силе: люби как себя каждого ближнего, чего себе желаешь, того и ему желай, что себе делаешь, то и ему делай, и чего себе не желаешь и не делаешь, того и ему не желай и не делай.

Присутствие в человеке духа тьмы обнаруживается тьмою, мраком в голове, смущением, боязнию, унынием, тяжелым томлением в сердце. Но больше его присутствие приметно в сердце: он спирает, стягивает его адскими заклепами. От сердца начинает он свои действия и оттуда простирает их на ум, воображение и память, чрезвычайно стесняя круг их действий чрез омрачение их. Человек, подверженный его действию, обыкновенно слеп среди белого дня, как нетопырь: открытыми глазами ничего не видит, кроме предмета своей страсти, для него как будто ничто не существует. — О помрачении помыслов и мятеже мысли, наводимых на человека от диавола, упоминается в молитве водоосвятительной при таинстве крещения. — О смущении и боязни, яже от диавола пребывающия, упоминается в молитве Василия Великого на Великом повечерии. Он прогоняется из души усердною молитвою и знамением Креста, с верою полагаемым на персях и на чреве. В этом случае легко заметить мгновение его выхода.

Человек, который допускает в сердце своем жить страстям, порожденью диавола, мало–помалу заражается сатанинскою гордостию, которая делает трудным обращение человека к добродетели, потому что такой человек нелегко сознается, что он — великий грешник, но что будто бы он ничего особенно предосудительного не делает, что будто бы он прав и в самых так называемых страстях.

Видите звание ваше, братие, яко не мнози (между вами) премудри по плоти, не мнози силъни, не мнози благородии… яко да не похвалится всяка плоть (никто) пред Богом … хваляйся, о Господе да хвалится (1 Кор. 1, 26, 29, 31). Прекрасно идет это место ко мне: меня призвал Бог тоже, как и этих коринфян, не из премудрых, сильных и благородных века сего, а из немощных, худородных и уничиженных, чтоб я не мог похвалиться чем–нибудь будто бы своим, но чтобы хвалился единственно Богом. Помни же свое звание!