Отец богат, а дети по миру ходят и питаются невесть чем. А отчего так? Оттого, что дети злы и непокорны. Люди! Узнавайте здесь себя. Чего нет у Отца Небесного для спокойствия и услаждения нашей души — и даже чего нет у Него для невинных наслаждений телесных? Все есть: зачем же мы бежим от Него на страну далекую и изнуряем жизнь свою в разных пристрастиях или злых наклонностях сердца?

Приходил, погостил, ушел и больше не придет. Кто и куда приходил? Где гостил? Куда ушел? Отчего больше не придет? Приходил человек в мир; погостил в мире и отправился в вечность, откуда уже больше не воротится в гостиницу. Человек однодневный! Зачем ты забываешься в этой гостинице?

Пустил — да внидет, и выпустил — да изыдет в свое место. Господь дал нам бытие, отворил дверь в свет, чтобы мы вошли и пожили в нем, а потом выпустил чрез смерть в другой мир. Мы — не свои, а Божии: аще живем, Господеви живем, аще умираем, Господеви умираем, живые ли мы, умершие ли, все мы Господни (Рим. 14, 8). — Владыка Небесный державно управляет нами и ведет нас, куда Ему угодно; мы, червяки, поднимаем иногда голову против всех и всего.

До меня были светила на тверди небесной и вся вселенная; до меня же были и великие и малые светила церковные и вся Церковь небесная, Ангелы и человеки Божии. А я однодневен. Мой долг — с благоговением взирать на мысленные светила и молитвою низводить от них свет в свою мрачную Душу.

Когда я слышу об исполнении ясных пророчеств, тогда мысль моя прямо относится к Существу, Которое выше времени и создало самое время или все вещи, образующие своим течением время, равно как все нравственные существа, которые должны были послужить орудием к исполнению пророчеств или на которых должны были исполниться пророчества.

Проповедник пусть уподобляет себя полевому работнику, который пашет не своим плугом, сеет господское, вверенное ему семя и которому редко, весьма редко суждено дожить до всходов и жатвы. Его дело — предварять утро, рачительно возделывать землю, сеять на ней чистое семя руками неленостными и омовенными в надежде чистого плода, когда Господь оросит ниву Свою дождем ранним и поздним. — Письма о должности священника; книга IV, письмо 2.

Сосуд избран Ми есть сей, пронести имя Мое пред языки и царъми и сынами израильскими (Деян. 9, 15). Какой боголепный глагол Господа Вседержителя! Павел не больше как сосуд, избранный из множества сосудов Божиих. Положенное в этот сосуд верою Павла имя Богочеловека он понесет к язычникам, разным царям и людям израильским, устами проповедуя имя Христа за нас распята (Ср.: 1 Кор. 1, 23): что же вы много думаете о себе после этого, люди? Павел только сосуд, хотя — избранный, а вы разве больше у Бога, разве не те же сосуды скудельные? И вы имеете еще иногда неправду в высоту глаголать! — Смотрите, Небесный Скудельник сокрушит вас в собственном смысле, как сосуды скудельные.

Что страшливы есте? Како не имате веры? (Мк. 4, 40.) При страхованиях бесовских да раздаются в тебе эти слова.

Не разрешать на исповеди великих грешников.

Слава Господу! Слава Владычице! Слава Крестителю Господню! Наконец, я победил духа смущения и боязни при чтении двух молитв: Спаси, Боже, люди Твоя… и Владыко Многомилостиве…. Не мне, а имени Твоему, Господи, слава! Если есть скорбь на сердце пред чтением молитв, сделай имя Спасителя из пальцев правой руки и выгоняй именем Спасителя бесов, по непреложному Его обещанию: именем Моим бесы ижденут… (Мк. 16, 17).

До сих пор я был смутно поспешен во всех своих делах: и в житейских, и касающихся веры (на молитве общественной и домашней), и догадываюсь: меня гнал тот, кто сам никогда не имеет покоя и никогда почити не возможет. Даруй же мне, Господи, отселе не быть без надобности поспешным ни в каком деле житейском и в молитве — никогда, никогда! Да будет всегда свет мой со мною и ум мой, поучительный вере, царем в голове.

В слове пред причащением сказать: проповедуем милость (Господа в Тайнах); источник <?> благодати. Пред пресуществлением Святых Даров и пред принятием, как и во время принятия их, будь всегда сколь можно покойнее и свободнее.

Если лукавый будет морить сердце твое неверием, скажи в себе: и беси веруют в моего Господа и трепещут Его (Иак. 2, 19); ужели мне быть в этом хуже бесов? — И с усиленною верою молись Богу.

Бывают дни, когда злой дух меня тревожит И шепчет на ухо неясные слова, И к небу вознестись душа моя не может. И отягченная склоняется глава. И он, не ведая ни радости, ни веры, В меня вдыхает злость — к кому, не знаю сам — И лживым зеркалом могучие размеры Лукаво придает ничтожным мелочам. В кругу моих друзей со мной сидит он рядом, Присутствием его веселость отнята; Больное сердце он напитывает ядом И речи горькие влагает мне в уста. И все, что есть во мне порочного и злого, Клубится и растет все гуще и мрачней, И застилает тьмой сиянье дня родного, И неба синеву, и золото полей, В пустыню грустную и в ночь преобразуя Все то, что я люблю, чем верю и дышу я. Графа Алексея Толстого. 1858. Июнь. Кн. 1. Русский Вестник.