Недаром Он сказал: истиною достоит. Кланяются Богу весьма многие неистинно, ex officio [83], по должности, по привычке, формально, без содержания. Кто попрал лесть, тот искренно обращается со всеми и от сердца делает все другим; тот все вменяет земное в уметы, как апостол Павел, да Христа едииаго приобрящет (Ср.: Флп. 3, 8), потому что препятствует привязанность к земным благам иметь Христа в сердце. Смотри о лести змеиной в Каноннике во многих местах.

Господи! Спаси мя, многоглавого и многовидного зверя.

Блажен блюдыи ризы своя (Откр. 16, 15). Господи! Сохрани ризы мои.

При обращении с своею мамипькою имей в мысли всегда следующее: она выше меня всегда, несмотря на ее крайнюю простоту, необразованность и грубость. Она — мой царь, мой господин.

Злоба сердца, при окружающей пас отовсюду бесконечной благости Божией и человеческой, есть величайшая хула на Духа Святого, Который есть Дух Благий.

Бесконечная Благость — Бог. Все — орудия Его благости, и прежде всего родители, потом — жена, далее — парь, начальники и все люди.

Кто родитель наш: отец и мать земные или — Бог? — Бог. Родители только орудия, коими Он произвел нас на свет. Сыны родих и возвысих (Ис. 1, 2), говорит Бог. Когда перевозя )· вас на судне из одного места в другое — кто перевозит вас: пароход или содержатель парохода? — Содержатель, а пароход — орудие, не больше. Так из бездны небытия в бездну бытия перевез вас Творец чрез родителей, как чрез машину какую.

Когда сердце твое порывается к злобе на кого–либо, ниспустись тогда мысленно в сердце и скажи в сердце: бесконечная благость Божия покрывает нас всегда, ныне и присно; все, по отношению ко мне, — только орудия благости Господней. Отчего же еще живет во мне злоба? Отъиди от меня, адское исчадие: ты уродуешь меня, ты делаешь из меня чудовище жизни.

Когда ты не терпишь в другом слез сострадания и любви, тогда в тебе бес, чуждый всякой любви и сострадания.

О чем я молюсь нередко за службою Божественной? — Чтоб было меньше пьяниц, прелюбодеев, воров, обманщиков, соблазнителей. Чтоб Бог дал преспеяние христианской жизни и просвещенный разум.

В день тезоименитства Государя Императора. [84] Вчера (29 августа) мы вспоминали празднественно Усекновение главы и нисшествие во ад для проповеди сущим во аде о Боге, являемся плотию, — Иоанна Предтечи Господня, больше коего, по свидетельству Самого Спасителя, не восставало ни одного человека между рожденными от жен (Ср. Мф. 11, 11); а ныне торжественно празднуем день тезоименитства благочестивого Государя нашего, больше коего в гражданском мире в настоящее время также нет, потому что он есть глава всего обширного и могущественного в свете государства, отец миллионов православных и неправославных, правоверных и неправоверных подданных. Но, как ни велик был на земле еще живой Предтеча, а меньший в Царстве Небесном был больше его, по свидетельству Самого же Господа; так и о тезоименитом ныне Государе следует сказать, что меньший в Царствии Небесном больше его: 12–летний отрок, сын простого поселянина, праведный Артемий Веркольский или такой же отрок Иаков Божовицкий — больше его; соименный царствующему Государю святой благоверный Князь Александр Невский — также болий его. А это располагает нас говорить о небесном величии и славе святых Божиих, которая вечна и повсеместна, о едином истинном величии веры, добродетели и святости и о преходящем величии и славе мира сего: всяка слава человеча яко цвет травный (1 Пет. 1, 24). Но мы не опасаемся, что величие и слава православного Государя нашего есть только величие и слава мира сего — величие и слава преходящая, потому что ныне царствующий Государь православной христианской державы есть первый сын и покровитель Церкви, зиждущий благо христиан. Испросим же молитвою у Господа, чтобы величие и слава его не прешли с его земною жизнью, но последовали за ним и в вечность, чтобы Господь укрепил христианскую душу его в царственных добродетелях и на Страшном и праведном испытании всех человеков дал ему с дерзновением сказать о своих бывших подданных: се, аз и дети, яже ми дал есть Бог (Ис. 8, 18). Помолимся и благоверному Князю Александру, чтобы он молитвенным предстательством своим у Царя царей (Дан. 2, 47) укреплял его в тяжелом подвиге народоправления и в подвигах веры и добродетели.

Как, идя по улице, невозможно предохранить себя от того, чтобы не дул на тебя ветер, так невозможно человеку уберечься от того, чтобы не приражался к нему диавол ветрами помыслов и страстных потрясений сердца.

Святых больше всего одолевает дух уныния, как видно из молитв и стихов канонов.

Человек иногда бывает погружен в бездну зла и запутывается в нем, как в безысходном лабиринте. Не надо унывать и коснеть, а с верою и со слезами помолиться — и душа возникнет на свет Божий.