Сердце играет такую важную роль в жизни человека, что сквозь сердце на все смотрит человек в мире: каково сердце, таков и взгляд: нечистое сердце —нечистый и взгляд на все; гордое — гордо и смотрит на все, свысока; кроткое и смиренное — кротко и смиренно со всеми обращается, на все смотрит с благодарным удивлением, всем пользуется с признательностию.

Отнюдь не связывай себя каким–либо даже мысленным грехом пред общественным Богослужением, чтобы враг не лишил сердца твоего веры и дерзновения пред Богом и духа молитвенного, чтобы не пришлось с болезнью и стенанием сердца умолять Бога только о своих грехах — вместо того, чтобы свободным сердцем молиться о грехах всех людей и о своих вместе. Когда диавол свяжет сердце, тогда не только о других, но и о себе не можешь молиться всем сердцем. Потому что диавол омрачает, ожесточает душу и не дает обратиться ей к Богу всем сердцем, низлагая все ее усилия к искреннему обращению, возбуждая нетерпение, раздражительность, хулу. Но не надо унывать и отчаиваться, а идти напролом к Богу, с верою и надеждою на Его милосердие.

Духовный василиск часто вползает в мое сердце и ядовитым дыханием и жалом своим мучит и убивает мою душу, связывая и омрачая все силы ее. — Это я вижу ясно, как солнце.

Постоянство Твое, Господи, изумляет ум мой.

На мне — на душе моей явил Ты Свою неизменяемость и присно являешь.

Замечательно, что когда я во грехе и враг во мне и мучит меня, тогда он отражается и на лице моем: оно мрачно и уныло, и люди, с которыми я имею сношение, не имеют ко мне прежнего уважения и не так, как прежде, смотрят на меня: они сейчас видят неблагообразие лица моего от внутреннего безобразия души, омраченной диаволом; они чуют во мне злого духа; напротив, когда я стою во благодати Божией, — ощущают во мне благоухание Духа Божия; и лицо мое для них приятно по причине света, спокойствия, кротости и смирения, которые душа отражает в лице.

О СНЕ ДУХОВНОМ

Когда говорится внутреннему человеку (Ср.: 2 Кор. 4, 16) [98]: востани, спяй, и воскресни от мертвых (Еф. 5, 14), тогда разумеется действительный сон, весьма похожий на обыкновенный телесный сон; так же, когда говорится: душе моя, востани, что спиши, — разумеется действительный сон души, а не говорится только иносказательно. Когда спит тело, оно расслабевает отвсюду и становится нечувствительным: так и душа, спящая греховным сном, расслабевает в своих силах и бывает нечувствительна ко всему, что касается веры, надежды и любви. Говори ей, например, что Сын Божий сошел для тебя на землю и стал Человеком, чтобы спасти тебя от вечной смерти, толкуй ей о спасительном учении Его, о чудесах Его, о страданиях Его, о смерти крестной, о воскресении и вознесении на небо, о втором пришествии Его — она не вмещает этого, не чувствует величия благодеяний Божиих, спит, совершенно спит для веры, надежды и любви. Не страшится она Судии Праведного, будущих мучений, червя неусыпающего, огня неугасающего (Ср.: Мк. 9, 44, 46, 48). Спит — не слышит, не видит, не чувствует. Замечательно, что и сон телесный начинается от сердца: сердце засыпает прежде всего, потом и тело. У спящего очи закрыты и не видят, уши не слышат, и у души, спящей греховным сном, тоже, а душа всегда должна зреть сердечными очами, даже во время сна, по писанному: аз сплю, а сердце мое бдит (Песн. 5, 2).

Всякий, кто принимается исправлять других, должен помнить, как Господь долготерпеливо исправлял его самого и продолжает исправлять всю жизнь, чтобы без меры не раздражаться на согрешающих и не наказывать их беспощадно, а с кротостию и любовию.

Подвижнику нередко придется проклясть себя, свое сердце, которое часто всеми силами противится собственному благу и не возносится искренно к Богу. Окаянен аз человек, скажет он, кто мя избавит от тела смерти сея (Рим. 7, 24). Не еже бо хощу доброе, творю, но еже не хощу злое, сие содеваю (Рим. 7, 19).

Радуюсь и благодарю Бога, что зло во мне всегда и неизбежно наказывается. Того оно и стоит. Слава Всесвятому и Всеправедному Владыке живота моего. [99] — Это вернейший залог вечных мучений, уготованных нераскаянным грешникам. Радуюсь и благодарю также Бога, что всякое добро мысленное или делом совершенное внутренно по крайней мере всегда награждается. — Это вернейший залог будущего блаженства нескончаемого.

Молиться тебе — полдела, потому что, чего ты хочешь получить в молитве, Бог несравненно больше тебя самого желает того тебе. Молись же с верою и надеждою. Надо так молиться, чтобы Господь мог сказать о нас, молящихся: се, воистинну Израилтянин, в немже льсти несть (Ин. 1, 47); се, истинный поклонник, кланяющийся Отцу духом и истиною (Ср.: Ин. 4, 23). А как молиться духом и истиною? Надо гореть духом на молитве и искренно говорить слова молитвы. Положим, что ты молишься так: да исправится молитва мояяко кадило пред Тобою (Пс. 140, 2). Желаешь ли ты, действительно, искренно, чтобы молитву твою Господь исправил, как легкое и быстрое восхождение кадильного фимиама (чтобы молитва твоя восходила легко)?

Если луна от солнца просвещается, будучи сама темна, то не просветятся ли, яко солнце, праведники в Царствии Отца их (Ср.: Мф. 13, 43) Небесного — от неприступного Его света (1 Тим. 6, 15)? Ангелы — светолитием вечно сияют и суть вторые светы [100] по Боге — от того, что предстоят всегда Божию престолу и отонудными светло стъмиоблиставаются. [101]

Зная, как всезлобен диавол и как являет на тебе, в сердце твоем злость свою, паля его нещадно, всемерно бегай всякого вида злобы, ни даже из–за самых по–видимому справедливых причин. Будь совершенно незлобив. Господи, помози! Только диаволу свойственно злобиться на всех; а рабу Христову — должно быть ко всем благим.