мать-игуменья Александра, — живите спокойно, большевики не тронут этого места. Батюшка преп. Серафим говорил, что "канавка" станет стеной от земли до неба, и Антихрист не перейдет за нее". "Вы неправильно понимаете слова преподобного, — возразил наш владыка. — Преподобный Серафим учил читать полтораста раз "Богородице Дево, радуйся" и говорил, кто исполняет это правило, того душу антихрист не одолеет".

Саров переживал тяжелые дни. Мощи преподобного увезли 17 марта 1927г. — в Темников и дальше... Камушек, на котором Саровский чудотворец молился 1000 дней и ночей, гроб преподобного стали делить на частички. Еще в день своего ангела, 2-го января 1927 г., владыка Серафим совершил торжественное богослужение. Накануне мать Александра поднесла ему в дар икону Умиление Пресв. Богородицы, — точную копию той, перед которой скончался батюшка преподобный и образ которой был для владыки утешением в узах его и изгнаниях. Перед этим образом дважды в день, утром и вечером, владыка Серафим читал 150 раз "Богородице Дево, радуйся". "Царице моя преблагая, надежда моя, Богородице, зриши мою беду, зриши мою скорбь. Окорми мя, яко странна, разреши ту, яко волиши"... Владыка Зиновий, поздравляя с днем ангела, подарил блюдо с изображением Сарова и надписью из Апостола: "Ты же: рабе Божий, держись

правды..." "держи, еже имаши"... "Дороже новых наград получения суметь удержать свое достоинство, не уронить того, что имеешь", — часто говаривал он.

25 ноября было другое торжество, юбилей матери Александры, — 25-летие ее игуменства. Владыка Серафим преподнес ей жезл с надписью: "Жезл Твой и палица Твоя, та мя утешиста".

Жил тогда в Дивееве Онисинька — блаженный Онисим, дитя по развитию, духовно же близкий к Богу. Любил он владыку, так же, как и владыка его. Чувствуя на себе вла-дыкину ласку, он всегда бежал к нему. "Куда ты, Онисинька?" — "К Сафиму", — отвечал. Когда владыка служил в соборе, Онисим весь ликовал. "Наша Сафима служит". Подавал, постилал ему орлец. "Птичку Сафиме", — требовал он у церквониц. "А как, душенька, наш Сафима служит?" — "Хорошо, душенька". Приняв гостинец от владыки, Онисим радостно бежал домой. Владыкины чада привезли ему ситцевую рубашку с цветами, которую Онисим очень любил. "Сорвем у Онисиньки цветочек", — шутили над ним сестры.

Возмущался Онисим, если кто пост нарушал. "Сафима, московка шу прет" (рыбу ест). "А, душенька, не ужинали?" — спрашивал он причастников. "Нет, душенька, не ужинали". — "Покорно благодарим", — отвечал Онисинька.

"Видели мы Господа", — рассказывал Они-синька владыке. "А как ты Его видел?" — расспрашивал владыка. "Душенька, пожар... пожар... думали. Смотрим — Господь... и Матерь Божия, душенька. Сказали: монашки, замуж не ходить... а то одни маслы останутся (т. е. кости), и спрятались". Таков был рассказ Онисиньки о его видении Господа, повелевшего сестрам хранить свое обручение с Ним Единым.

Бывал владыка и у блаженной Марии Ивановны, делилися с нею своими скорбями, сетовал на то, что мать—игуменья не сочувствует ему в его духовном делании и нет у них надлежащего духовного общения. "На одной лошади из Дивеева вывезут", — заметила блаженная, что и сбылось при закрытии обители.