Божественная Литургия в том виде, в каком она дошла до нас, является неким образом, иконой всей человеческой жизни. Если мы воспринимаем Литургию как руководство к действию, и те слова, которые на Литургии читаются, поются и произносятся, — как образец, по которому мы должны строить жизнь, то со временем мы придем к тому, что вся наша жизнь станет Литургией, то есть все, что бы мы ни делали, будет посвящено Богу. И не только в момент Причастия, не только находясь в храме или стоя на молитве дома, но и в других обстоятельствах — на работе, в семье и даже на отдыхе, мы не будем отрываться от Бога, но будем жить в постоянном чувстве Его присутствия, посвящая Богу все, что мы делаем — и в плане профессиональном, и в плане человеческом, и в плане духовном. Я думаю, что именно ради этого мы причащаемся, и именно в этом должна заключаться та цель, которую мы перед собой ставим — чтобы вся наша жизнь преобразилась по образу Христа, — Бога, ставшего Человеком, — и чтобы она стала одной непрекращающейся Литургией, одним непрестанным памятованием о Боге и благодарением Бога.

Вопросы и ответы

- Насколько я поняла, в XIX веке причащались всего лишь раз в год — в первую субботу Великого поста? Но почему именно в первую субботу?

- Потому что с понедельника по пятницу первой недели поста вся верующая Россия постилась и говела: следовательно, не надо было специально поститься перед Причастием. Но возникает вопрос: насколько эффективным является Причащение раз в год? Может ли оно изменить жизнь человека? Мне вспоминаются слова, сказанные по этому поводу отцом Александром Ельчаниновым: «Урок, получаемый раз в год, ничего не дает». Впрочем, лучше получать урок хотя бы раз в год, чем не получать его вообще.

- Если человек не причащается, то имеет ли смысл оставаться на Литургию верных?

- И да, и нет. В древнехристианской практике в каждом храме была группа людей, которые готовились к вступлению в Церковь и не могли причащаться, потому что они еще не стали полноценными членами Церкви, так как еще не приняли таинства Крещения. Это были так называемые оглашенные. Но для них существовала специальная программа, они ходили на занятия, и сама Литургия оглашенных была ориентирована на обучение, на катехизацию. Сейчас же Литургия оглашенных фактически стала частью евхаристического богослужения, и границу между Литургией оглашенных и Литургией верных можно провести лишь условно. Я думаю, что сегодня людям, которые либо еще не приняли Крещение, либо находятся в разряде кающихся, либо просто не допущены к Причастию, все‑таки полезно присутствовать на Литургии верных, хотя это, может быть, и противоречит раннехристианской практике. К сожалению, в современной Православной Церкви отсутствует постоянная программа научения людей через оглашение, а поэтому оглашением становится даже просто пребывание в церкви, вслушивание в молитвы, в проповедь (в большинстве наших храмов проповедь произносится в конце Литургии, а не после Евангелия, то есть именно на Литургии верных, а не на Литургии оглашенных).

- Если таинство Евхаристии — самое важное в жизни Церкви, то можно ли считать, что существует определенная дифференциация таинств, что остальные таинства лишь приготовляют человека к таинству Евхаристии?

- Я думаю, что да. Например, таинство Крещения, которое вместе с таинством Миропомазания составляет один богослужебный чин, является таинством вхождения в Церковь, но это вхождение не будет полным, если человек не причащается Святых Христовых Таин. Следовательно в каком‑то смысле таинство Крещения является путем к Евхаристии. То же можно сказать и об исповеди. В современной практике она напрямую связана с Евхаристией, в древней же практике такой связи не было. Но смысл исповеди в том, чтобы человек принес покаяние за свои грехи, очистился, а это очищение нужно, опять же, для участия в Евхаристии. Можно сказать, что Евхаристия есть вершина всей тбинственной жизни христианина в Церкви. Не случайно Дионисий Ареопагит называл ее «таинством таинств».

- Какая связь между Литургией и временем? Что такое «литургическое время»?

- Когда мы погружаемся в стихию Литургии, мы выходим из стихии времени, становимся неподвластны времени. Литургическое время течет совершенно по–иному, чем время обычное. Каждая Литургия длится, конечно, какое‑то время, полтора–два часа, но это время несоизмеримо с другими полутора–двумя часами, которые мы проводим в ином месте. Это можно сравнить с ощущениями космонавтов в космосе. Мы считаем их время по нашему календарю, а у них оно течет по–другому. Преемство Евхаристии, которое идет от самой Тайной Вечери, — это наше вхождение в прошлое Церкви. Участвуя в Евхаристии, мы вбираем в себя весь тысячелетний опыт бытия Церкви — не только христианской, но и ветхозаветной, то есть практически опыт всего человечества. Это первое.

А второе — то, что наше участие в Евхаристии определяет нашу будущую посмертную судьбу. На Пасху мы поем в каноне, написанном преподобным Иоанном Дамаскиным: «Подавай нам истее Тебе причащатися в невечернем дни Царствия Твоего». «Истее» — значит полнее. И «невечерний день» указывает именно на отсутствие времени. В какой‑то момент наша земная временная жизнь прекратится, и тогда мы перейдем в иное, вневременное бытие, где можем либо быть отлучены от Бога, если мы не причастны Ему, либо соединиться с Богом еще полнее, «истее», чем мы соединяемся с Ним в Причастии. На земле мы соединяемся с Богом в Евхаристии под видом хлеба и вина, а тогда не будет уже хлеба и вина, но будет Сам Христос. И от того, причащаемся мы или нет, от того, становится ли Причастие для нас реальным опытом соединения со Христом, в конечном итоге и зависит то, что ждет нас в будущей жизни, какой будет степень нашей близости ко Христу или отдаленности от Него.

- Может ли Бог не допустить человека до Причастия, если человек совершает злые дела?

- Бог всегда знает обо всем злом, что мы можем совершить, совершили, совершаем, или совершим в будущем. Но это не может быть для нас оправданием. Да, Бог нас не всегда останавливает. В каких‑то случаях Бог полагает конец злой активности человека, но в большинстве случаев Он терпит греховные поступки людей. Даже зная, что человек причастится «в суд и во осуждение», Он все‑таки не отлучает его от Причастия. Но иногда Бог дает человеку какой‑то видимый знак, заставляющий его задуматься о своем духовном состоянии. Все вы помните случай с Марией Египетской, когда она хотела войти в храм, но какая‑то сила отталкивала ее? Осознав, что это был Божий знак, она потом все‑таки вошла в храм и причастилась. В тот момент она была еще явно не готова к Причастию, но оно стало для нее неким залогом, данным ей для того, чтобы она изменила свою жизнь.

В этой поразительной истории, которую мы слышим во время Великого поста, интересно и другое. Мария Египетская, причастившись Святых Христовых Таин, ушла в пустыню и в течение многих лет не участвовала в Евхаристии, так как в пустыне не было ни храма, ни священника. Однако встретившись много лет спустя с Зосимой, она просила его ее причастить. Во время ее пребывания в пустыне у нее не было текстов Священного Писания, тем не менее она смогла их выучить наизусть. Оказавшись в совершенно особых условиях, она не могла причащаться таким образом, как причащаемся мы, но очевидно, это происходило как‑то иначе. Известно, что многие отшельники, жившие в пустынях, годами не появлялись в храмах, жили без Евхаристии. Однако существует предание, что некоторых их них причащали ангелы. Как бы там ни было, это можно воспринять как указание на разнообразие путей, по которым люди идут к Богу, а также и на то, что некоторые святые уже в земной жизни причащались «истее», полнее, чем другие люди.