По сути, вся наша греховная тьма как раз и состоит из таких мелких грехов, которыми наполнена наша жизнь, — из мелкой лжи, мелкого воровства, мелкого лукавства, мелкой злобы. Иногда мы думаем, что это даже и не грехи, а лишь «отдельные недостатки». Но исповедь — это не тот момент, когда мы должны оглядываться на других и сравнивать себя с ними: лучше ли мы их, хуже ли, или как все. Фарисей оглядывался на других и думал, что он лучше многих. А мытарь не оглядывался ни на кого — он лишь всматривался в глубины своей души и сокрушался перед Богом. Может быть, в чем‑то мы и лучше других, но не об этом должна идти речь на исповеди. Мы должны говорить о том, в чем мы согрешили против правды и любви Божией, потому что именно об этом мы будем спрошены на Страшном суде.

Итак, Великий пост — это время, когда у нас есть возможность пересмотреть и изменить свою жизнь, когда мы можем примириться с Богом и ближними. И примирение это наступает благодаря не словесному лишь исповеданию нашей греховности, а тем делам, которые мы противопоставим прежним грехам. Не случайно в песнопениях Великого поста говорится: «Постящеся, братие, телесне, постимся и духовне: разрешим всякий соуз неправды… всякое списание неправедное раздерем, дадим алчущим хлеб, и нищия безкровныя введем в домы…» Именно в этом заключается истинное покаяние. Ибо если мы на исповеди каемся в том, что не подаем милостыню, а потом, выйдя из храма, проходим мимо нищего, то в чем был смысл исповеди? И если мы исповедуемся в том, что ссоримся с близкими родственниками, а, вернувшись домой после Литургии, опять с ними ссоримся, то ради чего мы исповедовались?

На исповедь мы должны приходить с желанием и решимостью избавиться от грехов. Конечно, будучи реалистами, мы понимаем, что невозможно сразу избавиться от всех грехов, что иногда требуются годы, чтобы перебороть даже незначительную греховную наклонность. Но от этого у нас не должны опускаться руки. Каждая исповедь — это новый шанс, новая возможность пересмотреть свою жизнь и начать ее заново, поставив себя перед лицом Бога и сказав Ему: «Господи, я пришел к Тебе с покаянием, но не знаю, хватит ли у меня сил побороть эти мои грехи и недостатки; впрочем, идеже хощет Бог, побеждается естества чин — там, где Тебе угодно, могут происходить сверхъестественные события. И если Савл мог стать Павлом и Мария Египетская из блудницы могла превратиться в святую, то почему я не могу исправиться?»

Преподобный Серафим Саровский говорил, что вся разница между великим святым и великим грешником заключается в решимости. Святой — это грешник, который решился на то, чтобы

исправить свою жизнь, и пошел по этому пути. Никогда в жизни человеческой не бывает абсолютной святости и абсолютной греховности: бывает лишь какая‑то степень удаленности от Бога или приближенности к Богу. В этом смысле каждый человек — и святой, и грешник — находится на пути к Богу, только один уже приближается к цели, а другой еще далек от нее.

Но предела у этого пути нет, так же как нет предела совершенству. «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный», — говорит Господь (Мф. 5:48). И мы должны каяться в своем несовершенстве, в том, что жизнь наша так далека от евангельского идеала. Именно для такого покаяния и дан нам Великий пост.

Вопросы и ответы

- Насколько связаны между собой исповедь и Причастие?

- Исповедь и Причастие — это два самостоятельных таинства, которые литургически никак не связаны одно с другим. Кстати, я думаю, что литургическое выражение тех или иных таинств — ключ для понимания многого из того, что в них происходит. Возьмем Крещение и Миропомазание: мы привыкли говорить о них как о двух таинствах, но реально Миропомазание совершается вместе с Крещением, одно не отделяется от другого, человек крещается и миропомазуется одновременно. В других христианских конфессиях эти таинства разделены; например, в Римско–Католической Церкви Миропомазание совершается отдельно и заключает в себе совершенно иной смысл, чем у нас: это Миропомазание как конфирмация, подтверждение того, что юноша или девушка достигли сознательного возраста. Но в Православной Церкви Крещение и Миропомазание — это по сути одно таинство. Напротив, Евхаристия и исповедь — два разных таинства, а потому нельзя говорить о непременной зависимости Причастия от исповеди.

С другой стороны, практика исповеди перед Причастием существует в Русской Православной Церкви в течение долгого времени, хотя ее нет и не было в Греческой Церкви. Я думаю, что сама по себе эта практика очень важна, потому что перед Причастием человек должен как‑то очиститься, осознать свои грехи, примириться с Богом, с ближними. Вспомним слова Христа: «Прежде помирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой к жертвеннику» (Мф. 5:24). Исповедь — это момент примирения, а Евхаристия — тот момент, когда человек идет принести дар свой к жертвеннику.

- Как часто нужно исповедоваться?

- Исповедоваться нужно регулярно — думаю, не реже, чем раз в месяц. Некоторые исповедуются и раз в неделю. Важно только, чтобы исповедь никогда не проходила формально, чтобы она не сводилась, по словам отца Александра Шмемана, к получению «билета на Причастие».

Некоторые идут на исповедь лишь для того, чтобы их допустили к Причастию. Это неверно. Исповедоваться нужно для того, чтобы осмыслить свои прегрешения и покаяться, чтобы объективно взглянуть на себя и изменить свою жизнь.