Работа над собой и над своими анархически автономными нервами очень облегчается, — пишет отец Александр Ельчанинов, — делается совсем легкой от правильной установки внимания и воображения. Мы непременно будем спотыкаться на каждом пустяке, пока в нашей душе не станет отчетливо, ярко и убедительно то, что не пустяк, когда влечение к этому главному

всей душой, всем сердцем, всем разумением поставит на место те пустяки, которые отравляют нам повседневную жизнь.

Многие люди настолько зациклены на внешних, иногда и в самом деле «пустячных», обстоятельствах, что вся их жизнь превращается в непрерывную погоню за чем‑то заведомо недостижимым. Они все время ждут «лучших времен»: вместо того, чтобы насладиться нынешним днем и нынешним часом, — часом, когда Господь рядом, потому что Он всегда рядом с нами, — эти люди живут иллюзорными надеждами на лучшее будущее. Но жизнь проходит, и будущее не успевает наступить, как уже уходит в прошлое. А человек скользит по поверхности жизни, не успевая сойти в те глубины, где только и стуит жить, где жизнь обретает свою изначальную ценность.

Как возможно в наш век, когда темп жизни ускорен до предела, время до крайности спрессовано и, как кажется, летит гораздо быстрее, чем в прежние эпохи, — как возможно сохранять духовное равновесие, внутренний покой? Единственным способом: схождением в глубины — в глубины собственной внутренней жизни, туда, где душа соприкасается с Богом.

Пугает течение времени, когда стоишь на месте, — пишет Ельчанинов. — Надо погрузиться в глубину, где время безразлично.

Еще один ключ к духовной жизни — правильная расстановка приоритетов. Очень важно, чтобы в жизни человека все было поставлено на свои места, чтобы была соответствующая иерархия ценностей. Часто человек нервничает, раздражается, испытывает неудовлетворенность именно потому, что на первое место ставит то, что должно стоять, может быть, на десятом, забывая о главном — о предстоянии перед Богом. Если душа человека предстоит перед Богом, у него нет причин нервничать, беспокоиться, раздражаться, волноваться, потому что душа его уже обрела «единое на потребу» и упокоилась в предстоянии Богу.

Это предстояние Богу должно быть постоянным — даже не фоном, скорее — стержнем жизни. Когда в человеке есть крепкий внутренний стержень, тогда не страшны ему никакие невзгоды, которые могут с ним приключиться.

Наша жизнь на земле, — говорит Ельчанинов, — есть подобие высшей жизни.

И наша задача здесь, на земле — все более и более приближаться к тому образу и подобию, по которым мы созданы Самим Богом. Мы должны ежедневно словно бы расчищать в себе образ Божий, оскверненный грехами и всей той суетой, которая нас окружает.

Ставя главное на первое место, а второстепенное — на второе, мы можем, живя среди суеты мира сего, из всего извлекать духовную пользу. В мире сем не так много вещей, которые по своему качеству были бы или безусловно отрицательными, или безусловно положительными. Как правило, все, что нас окружает, может приносить нам как пользу, так и вред. Если мы научимся извлекать пользу из всего, что нас окружает, весь мир вокруг нас преобразится. Мы увидим, что, не уходя, подобно Марии Египетской, в пустыню, не живя в монастыре, не предпринимая каких- то особых аскетических усилий, но просто живя в этом мире, мы можем достичь духовных высот.

В связи с этим хотелось бы затронуть несколько вполне конкретных тем. Большинство из нас живет в городе, нам редко удается выбираться на природу. И все‑таки бывают у нас просветы — выходные, отгулы, отпуск — когда мы можем, отрешившись от всего и забыв обо всем, куда- нибудь уехать на день–два, на несколько дней или недель, чтобы побыть наедине с природой. Это очень важный опыт, которым не нужно пренебрегать, потому что, живя в условиях большого, многомиллионного города, мы невольно оказываемся вовлеченными в его искусственный ритм — ритм погони за материальными благами. Когда хотя бы на несколько дней удается нам вырваться из этого круга, мы чувствуем дыхание вечности, соприкасаемся с природой, в которой присутствует и дышит Сам Бог. Находясь в лесу, в горах, на берегу реки или на берегу моря, мы можем вслушиваться в это дыхание Духа Святого, Который в момент сотворения земли, неба и моря «носился над водою», Который и сейчас все Собою пронизывает и оживотворяет.

Еще одна тема — образование, наука, ученость. Каждый из нас имеет ту или иную «специальность»: в той или иной области мы что‑то знаем. Всякая наука и всякая специализация могут иметь утилитарное, прикладное значение: в этом смысле они нейтральны по отношению к духовной жизни. Но наука, — коль скоро она раскрывает глубины мироздания, открывает законы, действующие среди людей, в природе, в космосе, — может обрести религиозный смысл, она может открывать нам Бога. И чем глубже мы погружаемся в ту или иную науку, тем больше она может способствовать богопознанию. Как сказал один мыслитель, «малое знание уводит от Бога, большое возвращает к Нему». У человека с узким кругозором, с ограниченными познаниями нередко и религиозные представления бывают примитивными.

Многие Отцы Церкви, такие как Григорий Богослов, Василий Великий, Григорий Нисский, Иоанн Златоуст, тратили годы и десятилетия на то, чтобы овладеть науками и познаниями в разных областях — философии, риторике, медицине, астрономии, математике, геометрии. Они были одними из самых образованных людей своего времени. Потом, став священнослужителями, они все свои знания отдавали на служение Богу, Церкви и людям.

Существует взгляд, согласно которому вера и наука несовместимы: образованность и ученость якобы вообще чужды Церкви христианской, где все берется простотой и смирением. Существует страх перед диалогом, обменом мнениями, перед разумом как таковым. Даже к богословской науке некоторые относятся с недоверием. На эту тему можно было бы многое говорить, но я думаю, что достаточно будет привести здесь слова отца Александра Ельчанинова: