Один из случаев быстрого ответа на молитву я привожу в книге “Старец Силуан” (стр. 110). Сам блаженный старец сказал мне, что, по прочтении письма митрополита, он обратился к Господу и с первого же слова почувствовал в сердце мир и радость. Он, старец, сразу же ответил письмом, что “дочь этой женщины–матери жива и счастлива”. Дальнейшие розыски подтвердили верность чувства старца. Сама дочь сказала посетившей ее женщине–иностранке: “Скажите маме, что я благополучна и счастлива с моим мужем. Но очень прошу маму не повторять подобного шага, чтобы не повредить мне и мужу”. Это было в эпоху Сталина, когда всякий контакт с людьми из‑за границы ставил лицо под подозрение и в опасность ссылки в Сибирь.

Опыт трагизма земных судеб нам необходим. Он показывает пределы наших тварных дарований в их отрыве от сотрудничества с Богом. Нормально после краха всех наших усилий и страданий раскрыться для новых горизонтов уже иного мира, неизмеримо высшего. Тогда вместо “рокового конца”, в большинстве случаев гениев человечества, наступает благословенное начало, которое может явиться человеку как Свет Воскресения, как вхождение в нетленный мир, где нет места трагедии, ибо царит безначальная вечность.

Наш собственный опыт приводит к констатации того факта, что человечество в массе своей даже до сего дня не доросло до евангельского христианства. Отказываясь от Христа как Вечного Человека и прежде всего как Истинного Бога в какой бы то ни было форме, под каким бы то ни было предлогом, люди теряют Свет безначального Царства и славу богосыновства. “Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне, потому что возлюбил Меня прежде основания мира” (Ио. 17: 24). Те, кто прикоснулись к святому пламени любви Духа Святого, пребывают умом в Его, Духа Святого, Царстве, томясь жаждою стать достойными сынами его. Действием Духа Святого, от Отца исходящего, преодолевается грех отталкивания от любви Отчей, явленной нам чрез Сына (ср.: Ио. 8: 24). Ощутив Христа как Бога–Спасителя, мы духом восходим за грани времени и пространства; в ту форму бытия, к которой неприложимо понятие “трагедии”.

О БОЛЕЗНЕННОЙ МОЛИТВЕ, В КОТОРОЙ РОЖДАЕТСЯ ЧЕЛОВЕК ДЛЯ ВЕЧНОСТИ

Ныне по всей земле рассеяны люди, ищущие ответа на свои искания. Неутоленная духовная жажда многих — вот историческое событие истинно трагическое. Немало таких, которые стоят на грани отчаяния. Каждый из них в свою меру, в глубинах своего духа страдает от бессмысленности современной жизни. Безутешны они в горе своем: недостаточно своих индивидуальных усилий, чтобы высвободиться из охватившего мир смятения и остановить свой ум на самом важном (ср.: Лк. 10: 42).

Нашу эпоху некоторые склоняются характеризовать как похристианскую. Я же лично, в пределах моих познаний истории мира и христианства, убеждаюсь, что христианство, в его подлинных измерениях, еще никогда не было воспринято широкими массами, как должно. Государства претендовали на именование “христианские”, и народы их носили маску благочестия, “силы же его отреклись” (2 Тим. 3: 5): жили и живут по–язычески. Как ни странно, но именно христианские государства веками держат большую часть вселенной в железных тисках рабства; в последние же годы окутали мир мрачною тучею ожидания апокалиптического огня: “нынешние небеса и земля… сберегаются огню на день суда и погибели нечестивых человеков” (2 Петр. 3: 7; Лк. 21: 34–35).

В современном кризисе христианства среди народных масс вполне оправдано усмотреть бунт естественной совести против тех извращений, которым подверглось евангельское учение в его исторических судьбах.

Мы снова живем в атмосфере первых веков нашей эры: нам “дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него” (Фил. 1: 29). Не раз приходила ко мне радость при мысли, что моя жизнь в ее главной части совпала с гонениями на христианство: это дает мне острее ощущать себя христианином, осознавать ни с чем несравнимую честь в подобные времена следовать за Единородным Сыном Отца в Его шествии на Голгофу. Гонения повсюду, но в различных формах. Однако ни одна из них не легка. Да избавит Бог любви всякую душу от бедствия быть гонителем хотя бы по отношению к “единому от малых сих” (Мф. 18: 10).