Много коварных сетей у диавола, говорила святая Синклитикия. Не успел поколебать душу бедностью, он уловляет ее богатством. Не одолел ее оскорблениями и поношениями, вооружается на нее похвалами и славой. Не возмог обольстить Душу удовольствиями, он покушается сокрушить ее невольными трудами (скорбями). Если человек побеждает диавола крепостью телесной, диавол посылает на него болезни. Испросив себе позволение, он поражает тяжкими болезнями с тем, чтобы люди малодушные ослабели в любви к Богу[58].

После сказанных козней диавол иногда, по попущению Божию, нападает уже с явной адской злобой на подвижников благочестия, колеблет сомнениями веру в Бога, надежду и любовь к Нему, всевает в них даже хульные помыслы на священные предметы, на святых угодников Божиих, даже на Самого Бога. Этому страшному искушению подвергаются только ревностные подвижники благочестия, которых диавол не мог поколебать вышесказанными кознями; впрочем, и они подвергаются искушению только в такой мере, в какой Бог попускает диаволу. Да и указанными кознями диавол искушает не всех людей в одинаковой мере. Он мало искушает безбожников, неверов, еретиков, раскольников, вообще неправоверующих, потому что одного неправоверия достаточно для их погибели, которой только и желает диавол. Притом такие люди всегда заражены бывают духовной гордостью, которая одна, без других пороков, может погубить душу навеки. Смирения они не могут и приобрести без благодати Божией и без правой веры в Иисуса Христа. Диавол даже со злым намерением оставляет их в покое, не вовлекает в грубые пороки, чтобы они больше тщеславились своей по наружности приличной, честной жизнью перед православными, которых он старается вовлекать в грубые пороки, чтобы этим обмануть неправомыслящих, больше утверждать в неправомыслии, самомнении, самонадеянности, а православных колебать сомнениями в правоверии и пороками довести до погибели.

Святой Лествичник говорит, что бесы и страсти отходят от души иногда на некоторое время, а иногда и навсегда; но не многие знают, по каким причинам они оставляют нас. От некоторых не только верных, но и неверных отошли все страсти, кроме одной — гордости. Эту одну бесы оставляют, как зло первенствующее, которое наполняет место всех прочих страстей, ибо она столь вредоносна, что может свергнуть с самого неба[59].

Известно мне, говорит святой Лествичник, и другое отступление оных зверей (бесов). Оно бывает тогда, когда душа совершенно утвердится в греховных навыках[60]. На живущих в мире в беспечности, по словам святого Лествичника, диавол также меньше нападает, нежели на усердных подвижников, посвятивших себя на служение Богу[61]. Вор не пойдет в хижину бедняка, где нечего взять, а старается вломиться в кладовую богача, где много разных сокровищ, чтобы поживиться ими. Но вообще бесы искушают людей только в той мере, в какой Бог попускает им, а без попущения Божия бесы ничего не могут сделать с людьми.

Для чего Бог попускает бесам искушать людей

Бог попускает искушения для премудрых и благих целей, именно: для испытания нашего произволения, к чему оно больше располагается — к добродетелям ли, к греховным ли удовольствиям; для обнаружения сокровенных свойств и расположений, которых мы иногда и сами в себе не понимаем; для упражнения в добродетелях. Всякий человек, по вступлении в этот мир, должен развивать и укреплять свои силы посредством многотрудной деятельности. Особенно свободная воля, главная действующая сила души, для развития и укрепления своего необходимо должна пройти поприще испытания, встретить и преодолеть различные искушения, чтобы утвердиться в добре и в отвращении от зла.

Иначе если бы стремление к добру, не встречая испытаний, искушений, само собою по влечению природы происходило, тогда такое расположение к добру не имело бы высокого нравственного достоинства, как инстинкт — дело природы, а не свободного произволения, сознательно избирающего добро предпочтительно перед нечистыми чувственными влечениями к удовольствиям. Без борьбы с искушениями это стремление к добру было бы и нетвердо, медлительно, так как вообще всякая сила, как физическая, так и духовная, при встрече с противоборствующей силой больше возбуждается, напрягается к деятельности и посредством борьбы больше укрепляется. Как кормчего корабля — буря, борца (атлета) — поприще, воина — сражение, великодушного — бедствие, так христианина искушение проявляет, говорит святой Василий Великий[62]. Постоянные искушения более укрепляют нашу добродетель. Как дерева тем глубже пускают корни и укрепляются, чем чаще и сильнее колеблются ветрами, так и добродетель наша более укрепляется, усовершается посредством борьбы с искушениями[63]. В искушениях мы лучше познаем свои немощи, свое ничтожество, таким образом научаемся смирению, без которого невозможно угождение Богу и спасение, как говорит апостол о себе: Чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, делать мне пакости, чтобы я не превозносился (2Кор. 12, 7). А при бездействии страстей в нас появляется кичливость, говорит святой Максим Исповедник[64]. При сознании своей немощи в искушениях мы смиреннее и усерднее испрашиваем помощь от Бога, при которой лучше преуспеваем во всякой добродетели; часто испытывая Божие заступление, более бываем благодарны Богу и больше располагаемся к люблению Его.

Кроме того, при сознании своей немощи в искушениях мы бываем более снисходительны, сострадательны к немощным и, в брани научаясь искусству препобеждать врагов, приобретаем опытность во всем, успешнее можем преуспевать в нравственном совершенстве и быть способнее врачевать немощи немощных. Кто не был искушаем, тот не искусен ни в чем (см. Сир. 34, 10).

Так и апостол Петр, испытав на себе человеческую слабость, после обратившись, лучше мог утверждать и братии своих (см. Лк. 22, 31–32). Блажен человек, который переносит искушение говорит апостол, потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его (Иак. 1, 12).

Венец славы нельзя получить без одержания победы; победы не может быть без борьбы, а борьбы не может быть без врагов и искушений. А чем больше искушений кто преодолеет, тому тем больше венцов славы в награду дано будет. Сколько нападает искушений, столько же венцов готовится терпящему. Ибо это суть залоги у Праведного Судии[65]. Без искушений человек легко мог бы впасть в нерадение, при котором он сделался бы сам себе врагом; нерадение и недеятельность вовсе расслабили бы его душевные силы, и он мало-помалу совсем погрузился бы в чувственность; а искушения пробуждают его от беспечности, поневоле заставляют быть внимательнее к себе, строже бдеть на страже своего спасения, по страху поражения от врагов и погибели.

Святой Лествичник говорит, что все брани бесовские против нас происходят от трех главных причин: от сластолюбия и нерадения нашего, от гордости и от зависти диавола. Окаянен первый; всеокаянен второй, а третий треблажен»[66].

Полагают, говорит святой Максим Исповедник, что ради пяти причин Бог попускает демонам нападать на нас. Первая причина: чтобы мы, будучи боримы и противоборствуя, научились различать добродетель от порока. Вторая: чтобы борьбою и трудом снисканная добродетель была тверже, вернее. Третья: чтобы, успевая в добродетели, не высоко думали о себе, но научились бы смиренномудрию. Четвертая: чтобы, испытав пороки, возненавидели их совершенною ненавистью. Пятая и важнейшая: чтобы, достигши бесстрастия, не забывали своей немощи и силы Помогшего нам[67].

Еще он говорит, что искушения наводятся на одних для истребления грехов уже сделанных, на других — для прекращения соделываемых ныне, а на иных для отвращения имеющих последовать, исключая искушения, посылаемые для испытания человека, как то было с Иовом[68].

Как говорит святой Исаак Сирин, каждый день и час требуется от нас опыт любви нашей к Богу в борьбе и подвиге против искушений[69].