Плач духовного человека определяют следующие мысли: восхищение величием Бога, изумление перед глубиной его мудрости и тому подобные вещи. Кроме того, эти плачи происходят не из чувства грусти, но от избытка радости»[1401].

Итак, причины пентоса многообразны, прежде всего это «утрата нашего спасения»[1402]; в воспоминании о прошлых грехах сокрушение находит свой стимул. Горечь слез должна быть соразмерна тяжести прегрешений[1403]. Возможность будущих грехов, неуверенность в окончательной победе заставляет нас бояться суда[1404] и, как утверждает Петр Дамаскин, пентос производится страхом[1405]. Многочисленные примеры показывают, насколько трагически воспринимали святые каждодневные прегрешения, ибо смиренному «свойственно порицать и хулить себя»[1406].

Наконец, сочувствие к вечной участи других должно вызывать плач, когда они лишают себя спасения: «Следует плакать с плачущими»[1407]. От любви к ближнему, без сомнения, переходят к любви к Богу. Следует признать, что вначале это сочувствие встречается совсем не часто в качестве источника сокрушения, и монашеский пентос не связывается со смертью Христа[1408]. Позднее, однако, среди мистиков появляется другое умонастроение: именно любовь Божья заставляет Симеона Нового Богослова проливать множество слез[1409].

Плоды пентоса и как их стяжать

По словам Иоанна Златоуста, одна слеза гасит жаровню преступлений и омывает гной греха[1410]. Аммонас обобщает в одной фразе учение отцов о целительной добродетели пентоса: «Пентос без потрясений очищает от прегрешений»[1411].

Очищенные от своих страстей, плачущие насладятся истинным миром. Скорбь обратится утешением χαροποιόν πένθος[1412]. Афанасий сообщает нам, что Антоний стонал все дни о себе самом[1413]. И по этой причине «лицо св. Антония имело удивительную благодать. Никогда оно не было взволновано, до такой степени его душа была умиротворена»[1414]. «Лицо, омытое слезами, — говорит Ефрем, — покрыто нетленной красотой»[1415].

Сокрушение есть Божья благодать, даруемая иногда «без усилия, само собой»[1416]. Следует, однако, молиться, чтобы получить ее[1417]. «Благодать пользуется часто внешними событиями, бедствиями, наказаниями, чтобы потрясти человеческое жестокосердие». В этом состоит цель «физических недугов»[1418].

Чтобы побудить и пребывать в сокрушении, существуют два великих средства: испытание совести и размышление о последних временах. Ефрем говорит: «Начало пентоса — самопознание»[1419]. И Златоуст замечает: «Когда слезы происходят от страха Божия, они никогда не сякнут»[1420].

Само собой разумеется, чтобы творить пентос, следует отбросить препятствия: легкомыслие, смех[1421], стремиться к благоприятствующим ему бедности, одиночеству, исполнению внешних епитимий…

ГЛАВА ВОСbМАЯ УХОД ОТ МИРА И ОТРЕЧЕНИЕ ОТ ПЛОТИ

1. Христианин — человек не от мира сего

Побег от мира в греческой мысли

Казалось бы, для греческой мысли добровольный уход от мира не должен был представлять никакой привлекательности; в самом деле, само слово космос говорит о красоте, строе, ценности[1422]. Тем не менее древним был известен побег от мира, fuga mundi, обоснованный евдемонически; целью такого побега было доказать, что жизнь, отрешенная от земных благ и общества, не перестает быть счастливой, напротив, это и есть лучшая жизнь[1423].