Нет нужды в описаниях чудесного устройства человеческого тела[783]. Ни одно из них не отрицает его красоту и полезность[784]. Тем не менее «человек, состоящий из тела и души, двойственен», — говорит Афинагор[785].

Единство души и тела остается таинственным. «С одной стороны, тело имеет плотское происхождение, с другой же стороны, душа смешена с ним непостижимым образом, входя извне в его состав, сотворенный из праха»[786]. Это странное соединение (κρασίς, μΐξις, смешение двух разных природ[787]) ставит бесконечные проблемы перед св. Григорием Богословом. «Почему душа связана с телом?»

— спрашивает он себя. И отвечает, что одному Богу ведомы все причины этого «смешения», однако две причины могут быть указаны прежде всего: «Во–первых, чтобы мы насладились высшей славой, пройдя через борьбу и сражение, подобно тому, как золото испытывается огнем… Другая причина состоит в том, что душа должна привлечь низшую часть к себе, ввысь, к Божественному… чтобы душа стала для тела тем, чем является Бог для души…»[788].

Хотя теоретическое учение о человеческом теле остается сложным, на практике духовные писатели полностью осознают эти две обязанности, так ясно выделенные св. Григорием: необходимо постоянно сражаться с искушением, с демоном в теле, и в то же время необходимо одухотворять тело и через него весь видимый космос.

Афоризмы о теле

Духовные писатели чаще выражают свои мысли в максимах, чем прямым изложением. По происхождению часто нехристианские, эти максимы бывают односторонни, но дополняют друг друга и находят оправдание в общем контексте. Вот наиболее распространенные:

Тело ~ темница, могила души. Это древняя орфическая формула σώμα — σήμα[789].

Освободить душу от «оков плоти»[790], от связи (δεσμός) с трупом[791].

Плоть как топь, в которой душа не может не пачкаться и не оскверняться[792].

Тело чуждо душе как «телесная одежда», как «гнусная маска»[793], как «материальная кожа»[794], как «кожаные ризы»[795].

Тело не есть я–сам, это мое первое «имущество»[796].

Заботиться только о душе и не интересоваться ничем остальным[797].

Освободиться от тела, «оставить это бремя»[798], «не отягчать свою душу одеждами телесной и плотской жизни, но чистотою своей жизни сделать все свои поступки легкими, как паутинная сеть»[799].

Презирать, дурно обращаться, умерщвлять тело: «Оно меня убивает, я убиваю его»[800]. «Оно меня притесняет, я притесняю его»[801].