Катехуменат возник в Церкви в силу естественной необходимости, вытекающей из ее миссионерских задач, но возможно, что на установление этой дисциплины до некоторой степени повлияла практика еврейского прозелитизма. А.Гарнак считает первую часть Учения двенадцати апостолов — «Учение о двух путях» — памятником еврейского оглашения, принятого и приспособленного для христианских задач оглашения. Оснований для такого предположения нет никаких, но «Учение о двух путях» действительно была предназначено для христианского оглашения. Вполне определенные указания на оглашение мы находим у Иустина Мученика. Он говорит о том, что всех тех, кто убежден, что «это учение и слова наши истинны, и обещается, что может жить сообразно с ними, тех учат, чтобы они с молитвой и постом просили у Бога отпущение грехов» [132]. Ерм в своем Пастыре упоминает о тех, кто слушает слово и желает принять крещение [133]. У Тертуллиана мы уже встречаемся с самим термином cathechumenus [134].

Насколько можно судить по разным свидетельствам, все обучающиеся образовывали одну группу: katechoumenoi или akroomenoi, audientes или auditores. Климент Александрийский именует оглашенных akroatai (слушатели) [135]. Ориген говорит о двух группах оглашенных: 1) те, кто еще не допускались на собрание и 2) те, кто допускались. Возможно, что оглашенными в собственном смысле признавались лишь те лица, которые принадлежали ко второй группе. У Ипполита Римского наряду с группой оглашенных мы находим вторую группу: это те же оглашенные, которые по окончании обучения признаны были достойными принятия крещения [136]. В Риме эти оглашенные назывались electi (избранные). В течение III века деление оглашенных на две группы вполне определяется [137]. Первая группа состоит из оглашенных в собственном смысле, то есть тех, кто обучался и подготовлялся к приему в Церковь, а вторая — из тех, кто по окончании этого предварительного обучения считался достойным совершения над ним таинства крещения. Обычно они носили наименование: baptizomenoi или photizomenoi, competenties или electi, и только в Иерусалиме их называли pistoi.

Срок пребывания в разряде оглашенных колебался в зависимости от эпохи, но с III века наиболее обычным сроком пребывания было два или три года [138]. Однако это время могло быть удлинено или сокращено, так как пребывание в разряде оглашенных, по выражению Ипполита Римского, определяется не временем (chronos), а поведением (tropos) [139]. Так, например, Эльвирский собор удлинил для жрецов время пребывания в разряде оглашенных до трех лет, вместо обычных двух лет. Наоборот, болезнь могла сократить срок пребывания в разряде оглашенных.

По Ипполиту Римскому, желающего вступить в Церковь приводил тот верный или те верные, которые за него могли поручиться. Епископ передавал его особым учителям, которые предварительно выясняли принципиальную возможность его приема в Церковь. По–видимому, окончательно вопрос о допущении его в разряд оглашенных решался на церковном собрании, как это следует из слов Ипполита: «Пусть новоприходящие, которые впервые представляются, чтобы слушать слово [в доме], будут приведены к учителям, прежде чем соберется народ» [140]. Из Ипполита не совсем ясно, участвуют ли оглашенные в церковных собраниях, или они участвуют только в собраниях у своих учителей. Во всяком случае, им не разрешалось молиться с верными, как это видно из следующих слов Ипполита: «После этого [возложения рук епископа] пусть они [новопросвещенные] молятся с народом, но пусть они не молятся с верными прежде, чем получат все это» [141]. Обучение производилось специально назначенными учителями, которые не обязательно должны были, по Ипполиту, принадлежать к клиру, но очень скоро порядок этот изменился, и для обучения назначались особые пресвитеры. Так было в Карфагене при Киприане, где эти учителя назывались doctores audientium. Позднее в Риме обязанность обучения лежала на пресвитерах титулов. В некоторых местах существовали настоящие школы, как это было, например, в Риме при Иустине, в Эдессе, Антиохии и Александрии.

По окончании установленного срока обучения оглашенные подвергались испытанию, которое касалось не только знания, которое ими было усвоено, но и всей их жизни. У Ипполита говорится, что должна быть исследована жизнь тех, кто избран к крещению: «Жили ли они благочестиво, когда они стали оглашенными, почитали ли вдов, посещали ли больных и совершали все добрые дела» [142]. Это испытание жизни производилось на основании свидетельств тех, кто их приводил в Церковь. В Риме оно происходило за три недели до Пасхи, а в других местах за шесть или семь недель [143]. Наименование, которое носили в Риме признанные достойными крещения — electi — показывает, что происходило настоящее избрание, в котором несомненно участвовал весь народ. Вероятно, так происходило и в других местах. Если при Ипполите оглашенные не допускались в церковное собрание, то в качестве electi они присутствовали на первой части Евхаристического собрания, которая состояла в чтении Писания и проповеди, которая в это время была главным образом обращена к ним. О содержании этих проповедей мы знаем из Огласительных слов Кирилла Иерусалимского, De cathechizandis rudibus бл.Августина, Большого огласительного слова Григория Нисского, из произведений св. Амвросия, Феодора Мопсуэстийского и др. [144]

После крещения обучение не прекращалось, а продолжалось и состояло главным образом в изложении учения о таинствах. «После же святого и спасительного дня Пасхи, а именно с понедельника в последующие дни седмицы ежедневно по окончании службы Божией приходя на сие святое место, если благоизволит Бог, будете слушать иные огласительные слова; и в них снова объяснены вам будут причины каждого совершаемого действия, представлены доказательства на сие из Ветхого и Нового Завета…» [145]. У Ипполита имеется указание, что епископ перед причащением новокрещенных дает им объяснение [146].

Церковная власть определяла минимальный срок пребывания в разряде оглашенных. Переход в разряд просвещаемых зависел от желания самих оглашенных принять крещение, при условии, конечно, если они признаны достойными этого таинства. Довольно рано среди оглашенных появляется тенденция откладывать крещение на более или менее продолжительный срок. Это стремление объясняется отчасти влиянием новацианства с его учением о невозможности покаяния после крещения. Особенно усилилось это стремление со времени объявления христианства государственной религией, когда в Церковь хлынули огромные массы населения Римской Империи. Состояние в разряде оглашенных давало этим людям, часто готовым принять христианство по соображениям житейского порядка, перед государственным законом все права христиан, тем более, что сама Церковь рассматривала оглашенных как уже принадлежащих к Церкви и присваивала даже им наименование христиан [147]. Они естественно предпочитали не брать на себя всех обязанностей действительных христиан, стараясь как можно дольше удлинить срок состояния в разряде оглашенных. Принятие крещения в зрелом возрасте стало почти обычаем. Так, например, Августин состоял в разряде оглашенных с малолетства, а принял крещение в 33 года. Церковная власть энергично, но часто безрезультатно, боролась с этим обычаем. В Канонах Ипполита мы находим предписание: «Cathecumenus qui dignus est lumine, non impediat eum tempus» [148] [149].

В никейскую эпоху устанавливается порядок, согласно которому оглашенные и желающие принять крещение сообщали епископу свои имена, которые вносились в особый список baptizomenoi (крещаемых). В проповедях мы находим часто призыв к оглашенным давать свои имена в список крещаемых. «Ессе Pascha da nomen ad baptismum», обращался Августин к оглашенным [150]. «Уже вы в преддверии царских чертогов, — говорил Кирилл Иерусалимский. — О, когда бы сам Царь и внутрь ввел вас! На древах теперь цветы; о, когда бы и плод на них видеть! Уже перепись имен ваших была, также и в воинство наречение, и брачные светильники, и желание небесного общежития, и намерение благое, и надежда последующая» [151]. Как и раньше, это внесение имен в списки крещаемых происходило в начале Великого поста. Отсюда следует, что нахождение в разряде просвещаемых длилось 40 дней. Когда стали крестить кроме Великой Субботы и в другие дни, переход из состояния оглашенных в разряд крещаемых допускался и в другие сроки.

Достигнув своего высшего расцвета в IV и в начале V века, катехуменат начинает постепенно приходить в упадок. При огромной массе желающих вступить в Церковь оглашение сводилось к обучению основным истинам веры. В силу этого оглашенных (katechoumenoi) в собственном смысле не оказалось, а остались только одни крещаемые (baptizomenoi). К полному упадку этого института привело то обстоятельство, что начиная с V века почти исключительным контингентом крещаемых были младенцы. По отношению к ним оглашение как предварительное подготовление к принятию христианства не могло быть применяемо. Случаи крещения взрослых становились все реже и реже, но даже по отношению к ним не было настоятельной необходимости проводить полностью дисциплину оглашения. В Византии весь уклад жизни становится христианским, так что сама жизнь до некоторой степени заменяла оглашение. Крещение языческих народов происходило в «государственном порядке» через решение глав этих народов. В настоящее время в Православной Церкви не имеется дисциплины оглашения, по крайней мере в том виде, в каком она существовала в IV веке. Несмотря на прекращение самой дисциплины оглашения, ее литургическое выражение сохраняется в Церкви в священнодействии во еже сотворити оглашеннаго, которое совершается одновременно с таинством крещения как его составная часть. Необходимость совершения этого священнодействия, которое потеряло свое реальное значение, обусловливается тем, что оно включает в себя отречение от прежней греховной жизни и служения сатане, хотя нет никаких препятствий перенести этот момент, как это было в древней Церкви, в само таинство крещения.

ВОСПРИЕМНИКИ

1. Восприемничество возникло из порядка приема в Церковь, а следовательно, из практики крещения взрослых, а затем было перенесено на крещение младенцев. Желающий стать христианином должен был заявить об этом предстоятелю церкви через посредство какого–либо члена церкви, который становился поручителем за желающего вступить в Церковь: приводил его к епископу и принимал участие в таинстве крещения. По всей вероятности, такое лицо имелось уже в апостольское время. Литургическая формула, которую мы находим в новозаветных писаниях (ti kolyei — что препятствует?) и о которой мы уже говорили выше, произносилась перед крещением. Этот вопрос ставил предстоятель церкви или, может быть, то лицо, которое приводило кандидата к предстоятелю. Последнее предположение более вероятно. На его вопрос предстоятель церкви давал согласие: ouden kolyei, то есть нет препятствий. В Учении двенадцати апостолов имеется предписание, чтобы крещаемый, крещающий и некоторые еще (tines alloi) постились перед совершением крещения [152]. Возможно, что некоторые другие лица, о которых говорится в Дидахе, или по крайней мере одно из них, было тем лицом, которое приводило кандидата к предстоятелю. У Тертуллиана мы уже встречаемся с термином sponsores (греч. термин anadochoi), то есть поручители [153]. Описание роли поручителя при крещении мы находим в Апостольском Предании Ипполита Римского. Поручитель приводит кандидата в церковь и свидетельствует о нем, что он способен быть зачисленным в число оглашенных. Возможно, что он принимал участие в научении оглашенного, но главная его роль заключалась в руководстве жизнью оглашенного. По Ипполиту, поручитель должен был свидетельствовать перед церковью о жизни оглашенного во время его оглашения [154]. На основании этого свидетельства оглашенный объявляется достойным приема в Церковь. Таким образом, у Ипполита поручитель выступает как лицо, ответственное перед церковью за того, кого он приводил ко крещению. У Ипполита нет указаний, что поручитель исполнял какие–либо функции при самом крещении, но, несомненно, как об этом свидетельствует более поздняя практика, он должен был принимать в крещении более близкое участие, чем остальные члены церкви. После крещения функция поручителя прекращалась, во всяком случае после некоторого времени, когда крещенный достаточно осваивался с жизнью в церкви.Потребность в поручителе должна была особенно чувствоваться, когда при гонениях появилось большое количество падших. Институт восприемников должен был окрепнуть и развиться в это время.

Одно из наиболее полных описаний функций поручителя при крещении мы находим у автора книги О церковной иерархии. По его словам, желающий принять крещение должен был найти себе восприемника, который представлял его епископу и ходатайствовал перед последним о его принятии в Церковь. «Возлюбивший священное причастие этих истинно премирных [вещей], пришед к кому–нибудь из посвященных, просит его поруководствовать себя на пути к иерарху [то есть епископу]… Этот [то есть восприемник], пламенея священным желанием спасения обращающегося…, благосклонно, наконец, дает обещание исполнить просьбу и, взяв его, приводит к соименнику иерархии.» Имя восприемника записывается вместе с именем крещаемого. «Когда один из иереев возгласит по записи имя самого крещаемого и восприемника [его]: то крещаемый вводится иереями в воду и подводится под руку иерарха… После сего [крещения] иереи, взявши крещаемого, вручают восприемнику и руководителю его в обращении…» [155] Хотя это описание относится к V или VI веку, когда дисциплина оглашения начала приходить в упадок, функции восприемника остаются еще теми же, что и у Ипполита. Гораздо яснее выступает активная роль восприемника при совершении крещения: он воспринимает крещенного из купели. Поэтому он действительно является восприемником (anadochos).

Ходатайство и ручательство восприемника о том, кого он приводил к епископу для включения его в число оглашенных, не имело, конечно, в древней Церкви правового характера. Поэтому предположение Рудольфа Зома, что восприемничество имеет свои корни в пророческом служении, не может быть решительно отклонено, хотя прямых доказательств этого предположения нигде не находим. Оно не находится в противоречии с первоначальными функциями восприемников. По Зому, восприемник выполнял функцию пророка, который свидетельствовал перед церковью, что сам Бог призвал крещаемого в Церковь. Для совершения крещения, как для каждого церковного акта, необходимо откровение Духа. Восприемник, приводящий желающего вступить в Церковь к епископу, не мог это делать по своей личной инициативе, но делал это по откровению [156].

Таким образом, первоначально восприемник был тем, кто приводил в Церковь ее нового члена, свидетельствовал о нем перед церковью и воспринимал его из крещальной купели.