При выходе ваххабитов за пределы Аравии выяснилась их «тайна»: они считают «истинными мусульманами» только себя, а все остальные, в том числе приверженцы любых форм классического Ислама, для них — «неверные». И к лозунгу «Убей неверного!» (которого нет и не может быть ни в Коране, ни в других классических мусульманских источниках) сводятся все «религиозные убеждения» ваххабитских фанатиков-боевиков.

Если для арабов Палестины и других стран, теснимых Израилем, террор являлся актом отчаяния, то для аравийских ваххабитов терроризм представляет собой некий садистский «спорт». Саудовский миллиардер Усама Бен Ладен с экранов пакистанского телевидения хвастливо заявил: «Мне доставляет удовольствие тратить деньги на то, чтобы неверных сдохло как можно больше... Взрывы и смерть продолжатся. И они будут такими, что весь мир содрогнется, — я человек не бедный».

Боевик из банды Джумы Намангани, захваченный в плен во время вторжения в Киргизию, рассказывал о характере подготовки ваххабитских «воинов Аллаха»: «В Афганской провинции Файзабау нам преподавали основы партизанской войны: как организовывать рейды в тыл противника, устраивать взрывы объектов коммуникаций и жизнеобеспечения, планировать и проводить физическое устранение государственных лиц. При каждом боевом центре есть мулла, проповедующий «чистый Ислам» (то есть ваххабизм). Мулла говорил нам, что террор необходим для победы Ислама и что любой муфтий или имам, не принимающие «чистый Ислам», должны быть физически устранены».

Для верующих мусульман ужасна сама мысль о покушениях на духовенство своей религии, они к нему относятся с глубочайшим почтением. Для ваххабитов же наставники классического Ислама становятся первыми в ряду объектов террористической «охоты». Совершенно очевидно, чьих рук дело убийства муфтиев Дагестана и Таджикистана, ряд покушений на жизнь муфтия Чечни Ахмата-Ходжи Кадырова, ныне Главы временной администрации Республики. Недавно ставший игрушкой в руках ваххабитов чеченский лидер Аслан Масхадов открыто призвал к уничтожению духовного главы своего народа А.-Х. Кадырова — откровеннее уже некуда.

Мусульмане Северного Кавказа первыми на горьком опыте поняли, какую опасность для исламской религии несет с собой ваххабизм. Когда ваххабиты пытались уничтожить одно из главных мест суфийских паломничеств в Чечне, зиярат Хеди, мусульмане вынуждены были противостать им с оружием в руках.

Также выяснилось, что преступный бизнес: похищение людей и работорговля — был санкционирован опять же ваххабитами; «фетву» (так сказать, «благословение») на преступления этого рода выдал эмир ваххабитов в Чечне Абдурахман, саудовский араб по происхождению.

В 1996 году по инициативе муфтия Чечни А.-Х. Кадырова в Грозном был созван Конгресс мусульман Северного Кавказа, призвавший «объявить ваххабизм вне закона и немедленно расформировать вооруженные группировки проваххабитского характера». Однако за «братьев-ваххабитов» вступились не только их местные ставленники типа Ш. Басаева, М. Удугова, С. Радуева и им подобных, но и юристы из федерального центра, заявившие, что запретом тоталитарной секты ваххабитов якобы нарушается принцип свободы совести. Московские «законники» самоуверенно решили, что разбираются в мусульманских делах лучше, чем сами мусульмане. Результат этой федеральной» толерантности известен: ваххабиты сумели создать плацдармы на дагестанской земле, печально известные укрепрайоны Чабанмахи и Карамахи, и мирный Дагестан, братский России, подвергся агрессии ваххабитских банд. Так терпимость к религиозному экстремизму, вызванная самодовольным религиозным невежеством, привела к разгулу бандитизма, войне, пролитию крови и мирных граждан, и русских солдат, превращению чеченского народа в заложника преступного режима, к страданиям сотен тысяч людей. Проникновение ваххабизма на постсоветское пространство — это одно из множества плачевных следствий засилья тотально-атеистической идеологии в СССР. Наибольшие разрушения иго безбожной власти принесло Православной Церкви. Поскольку большинство православного духовенства богоборцы уничтожили физически, славянские народы остались без духовных наставников, оказались в положении «овец без пастырей». Значительная часть славян утратила навык молитвы, поста, посещения храма и приобщения Таинств, многие были просто обезбожены атеистической пропагандой. При возрождении Православия остро стоят задачи не только воспитания нового поколения духовенства и восстановления храмов, но и возвращения значительной части славян к родной вере.

Мусульманство во времена атеистических гонений понесло значительно меньшие утраты. Стойкость Ислама обусловлена особенностями его внутреннего устроения. В мусульманстве любой сведущий в вероучении человек может возглавить религиозную общину: нет Таинства посвящений духовенства, нет иерархических степеней, без которых не может сущестовать Православная Церковь, нет и иных христианских Таинств, для совершения которых необходимы священник и храм. От атеистических гонений Ислам укрылся в потаенных общинах, скрылся в семьях, где роль вероучителей выполняло старшее поколение. На атеизм в мусульманских регионах смотрели как на навязанную извне официальную идеологию, проводили показные «атеистические мероприятия», но, например, даже секретари ЦК среднеазиатских компартий и местные министры в быту выполняли требования Ислама, и хоронили их по мусульманским обычаям. Поэтому после обретения свободы совести не было необходимости возрождать Ислам: он просто вышел на поверхность. Так, в Центральной Азии стремительно (за два-три года), повсюду были восстановлены мечети, не только при действенной государственной поддержке, но главное — благодаря единодушному национальному порыву.

Однако велик был и ущерб, нанесенный Исламу атеистическим режимом. Мусульманские верующие — в массе — утратили глубину знаний не только о тонкостях, но и об основах Ислама. Пришла в упадок мусульманская ученость. И когда в новых условиях возникла нужда в повышении образованности мусульманского духовенства, религиозные знания поначалу можно было получить только за границей. В заполнении этого «духовного вакуума» саудовский ваххабизм проявил особую активность.

Восстанавливающимся мусульманским общинам не просто предлагалась, но чуть ли не навязывалась помощь финансами и литературой — с единственным, впрочем, условием: чтобы получатели помнили, откуда эта помощь поступила. Молодых мусульман из СНГ радушно приглашали на учебу в аравийские духовные учебные заведения: там будущее исламское духовенство изучало не только Коран и арабский язык, но и ваххабизм. Саудовские миссионеры-ваххабиты стали появляться на Северном Кавказе и в Центральной Азии, пытаясь подчинить своему влиянию местных мусульман. И во многих местах, где мусульмане недостаточно разбирались в тонкостях религии, пришельцев приветствовали как братьев по вере.

Затем началась кампания по захвату мечетей, с вытеснением из них духовенства классического Ислама и заменой его деятелями проваххабитского толка. Вслед за «религиозными наставниками» появились «учителя» иного рода: руководители боевых групп, преподававшие терроризм и вербовавшие «студентов» в лагеря по подготовке боевиков в Афганистане и Пакистане. Среди таких «наставников» и небезызвестный массовый убийца Хаттаб (по сообщениям дезинформированной прессы, якобы гражданин Иордании, но на самом деле араб из Саудовской Аравии). Созданные таким образом в Ферганской долине ваххабитские центры составили заговор с целью политического переворота, однако эти попытки были своевременно разоблачены и пресечены государственной властью.

Демократия — это отнюдь не вседозволенность. Для истинной демократии необходимы законность, защита общества от преступности, в том числе и от тоталитарных сект, занимающихся политиканством, имеющих экстремистский характер, пропагандирующих насилие над личностью и терроризм, входящих в противоречие с демократической защитой народа. Излишняя либеральность законодательства Киргизстана в отношении к сектантству облегчила ваххабитам создание их баз на юге республики, что, в конечном счете, и привело к Баткенской трагедии — вторжению на земли Киргизстана в августе 1999 года террористических банд, к длившемуся несколько месяцев кровопролитию. Ваххабитские боевики показали истинное лицо своей «религиозности»: в мечетях киргизских селений, где бандиты устраивали опорные пункты, они оставили под молитвенными ковриками шприцы из-под героина.

Необходимо сказать, что тоталитарная секта ваххабитов не может быть побеждена только усилиями правоохранительных органов. Лучшее средство борьбы с любыми извращениями Ислама — это широкое мусульманское просвещение. Если мусульманские народы будут иметь глубокие знания о своей вере, экстремистские секты, выступающие под личиной «борцов за чистый Ислам», повсюду будут получать должный отпор. Враждебность ваххабизма таким традиционным ветвям мусульманства, как шиизм и суфизм, очевидна, а углубление мусульманской учености не позволит ваххабитской секте паразитировать и на суннизме.

Традиции мусульманства в Центральной Азии необычайно богаты, здесь нет нужды прибегать к небезопасным иностранным заимствованиям. На протяжении тринадцати веков в этом краю главенствующей формой шариата для суннитов являлся ханафитский махзаб — школа мусульманского права, отличающаяся особой терпимостью, милосердием и человечностью. Можно отметить, что и наиболее распространенный здесь вид суфизма, тарикат Накшбандийя, базируется на ханафитском махзабе.