Среди людей, возглавивших эту борьбу, особенно прославился легендарный пророк Илия. Само имя этого человека означало: «Мой бог Яхве». Разделение царств ослабило царскую власть, и Илия мог с еще большей силой, чем его предшественники, выступать против власть имущих. В памяти народной он сохранился как бескомпромиссный враг финикийского язычества. Царица Иезавель, жена царя Ахаба, сама родом финикиянка, усердно насаждала в Израиле свою веру. Она преследовала Илию и его сторонников. Но они нередко оказывались победителями. Народ все больше и больше прислушивался к их воззваниям.

О характере отношений царя и пророка свидетельствует следующий рассказ, сохранившийся в Библии. Ахабу понравился виноградник крестьянина Навуфея и он захотел купить его. Крестьянин отказался продать землю, на которой трудились его отцы и деды. Тогда, по совету жены, царь выдвинул против Навуфея ложное обвинение и тот был казнен. Но едва царь вступил в виноградник, хозяином которого он теперь стал, как перед ним из–под земли вырос Илия и призвал на его голову проклятие за невинную кровь. Он предрек Ахабу и его династии гибель.

Таким пламенным обличителем, защитником слабых и обиженных остался Илия в народных преданиях. Таким смотрит он на нас с древних икон и фресок: багровый фон, на котором часто изображают его фигуру, как бы напоминает о громах и молниях, об огромном духе борца, предрекшего гибель царю.

Угроза Илии в отношении Ахаба осуществилась вскоре. Царь погиб в сражении. Пророки–ученики Илии вдохновили восстание против его наследника и власть в Северном царстве была захвачена военачальником Иегу.

Однако, этот внешний переворот не принес ожидаемых результатов. При Иегу и его преемниках по–прежнему стояли в храмах Севера изваяния быков, по–прежнему повсюду процветали языческие культы; быстро возрастало имущественное неравенство. Уходили в прошлое простые нравы патриархальных времен. Состоятельные люди скупали и захватывали участки земли, увлекались чужеземной роскошью, обращали в рабство должников, подкупали судей.

Внешне политическое благополучие как бы прикрывало эти внутренние язвы общества. Но рано или поздно должен был произойти взрыв. Пророческое движение в тот момент было подобно вулкану, который до времени лишь дымится, но в один прекрасный день выбросит в воздух раскаленную лаву.

В это время пророки впервые записали отечественные предания и историю. Их волновал вопрос о происхождении зла в мире, и о том, куда идет род человеческий. Они учили, что сам человек виновен в несовершенстве жизни. Созданный Богом для радости на земле, он преступил его заповедь и с тех пор множит зло на земле. Но издревле Яхве находил среди смертных верных ему избранников, которые следовали его заветам. Через этих избранников Яхве, в конце концов, приведет мир к своему свершению, к «Царству Божию». Когда наступит этот «День Яхве», все зло мира будет повержено и замысел Творца осуществится.

Между тем народ по–своему понял это учение. Он думал, что «День Яхве» — это торжество Израиля над его политическими врагами, ибо его избрал Бог, как свой излюбленный удел. Но настал час, когда пророки с присущей им страстностью и неумолимостью обрушились на эти иллюзии.

ПАСТУХ АМОС

Лето 763 г. до н.э. В северном царстве израильтяне справляют праздник. Под открытым небом клубятся волны фимиама, жрецы поют гимны, и весь народ вторит им. Перед жертвенниками разложено богатое угощение, жарится мясо, разливают вино. Музыканты перебирают струны, молодежь танцует. Кажется, сам Яхве пришел на этот веселый пир. И, наверное, «День» его близок. Ведь царь Иеровам II победил соседние племена, и уже несколько лет масличные сады, виноградники и нивы дают богатые урожаи. Но вдруг в толпе возникает смятение. Прямо к возвышению идет человек. Он в простой пастушеской одежде, в руках у него посох, глаза сверкают из–под темных бровей. Наступает тишина, которую незваный пришелец прерывает скорбными воплями: «Горе! Горе!» Он возвещает гибель, он угрожает расплатой. «Вы ждете «Дня Яхве?» — говорит неизвестный. «Он придет, но он будет для вас гибелью, ибо Бог есть Бог справедливости. А где справедливость во Израиле?» Гневным речитативом несется речь пророка над притихшей от ужаса толпой. А он говорит от лица самого Бога, который отвергает жертвы нечестивых:

Ненавижу праздники ваши…

И не приму их.

Шум песней твоих не буду слушать!

Пусть как вода течет суд