Расскажите о Религиозно-философских собраниях начала века.

В самом начале века Дмитрий Сергеевич Мережковский и его жена Зинаида Гиппиус задумали войти в диалог с духовенством, с богословами. И вот с большим трудом у обер-прокурора Синода, который был, собственно, правителем Церкви, выхлопотали разрешение, и собрания начались очень интересно. Очень живо были подняты острейшие вопросы. Собрания закрыли очень скоро, но их стенограммы были напечатаны в журнале Мережковского “Новый путь”. Там ставились вопросы об учении Толстого, проблема пола, брака, семьи, проблема участия Церкви в культурной жизни. После запрещения прошло несколько лет, и в 1905 году было создано Общество имени Владимира Соловьева, где продолжали обсуждать те же самые темы.

Эта встреча интеллигенции с духовенством была очень странной, потому что интеллигенция выступила как богоискательница, а представители богословской науки смотрели на них как-то с отчуждением, не понимая, чего они хотят. Как пишет Гиппиус, ей казалось, что они все позитивисты, а те смотрели на них, как на безумцев. Это были два мира, долгое время расколотых, но эти миры пытались подать друг другу руки. И сейчас мы снова в похожем положении, только у нас уже не два мира, а один.

Вы упомянули о большом влиянии на Бердяева Якоба Бёме. Расскажите подробнее о Якобе Бёме.

Якоб Бёме был сапожником, протестантом, но сапожником начитанным, и человеком, имевшим мистические видения. После этих видений он написал несколько книг. Две из них переведены на русский язык: “Аврора, или утренняя заря в восхождении” и “Христософия, или путь ко Христу”. Это замечательные книги, они обладают таинственными свойствами. В юности я как-то начал читать “Аврору”, но ничего не понял и бросил. Но потом прошли годы, я открыл ее вновь и оказалось, что все понятно. Главная тема Якоба Бёме – тема зла. Он не мог принять ту концепцию, которая у нас еще является расхожей и популярной в теологии, концепцию, что зло якобы пришло только с человеком. Зло, по мнению Якоба Бёме, вошло в материю, в природу еще до человека.

Далее. Яков Бёме считал: поскольку в Самом Божестве нет различия добра и зла, то из этой бездны могло, как из потенции, появиться и то и другое. Эту же мысль развивал потом Шеллинг, опираясь на Якоба Бёме, а от Шеллинга она уже перешла к Бердяеву.

У нас есть несколько книг о Якобе Бёме, но достаточно серьезных работ нет. Сам Бердяев написал замечательные этюды о Якобе Бёме, они напечатаны в его журнале “Путь” в 1932 году.

Как Вы относитесь к атеистической концепции духовной свободы Фромма, Сартра и т.д.?

Сартра я считаю ничтожным философом и отвратительным, близоруким политиком. Фромм – очень крупный писатель. Атеизм его придуманный. На самом деле многое в его книгах вполне совпадает с религиозной точкой зрения. Почитайте его книгу “Иметь или быть” – это глубоко религиозная установка, которую он сам не сознает, может быть.