Святыня только тогда остается прочной и несокрушимой, когда люди, вокруг нее собравшиеся, не теряют духа. Господь Иисус сказал тем Его ученикам, которые хотели молнию низводить с неба, чтобы карать грешников, Он сказал им: «Hе знаете, какого вы духа». Вот слова. которые можно обратить к нашим братьям: не знаете, какого вы духа. Это все очень важно.

Hичего случайного в истории нет, ничего случайного в жизни нет: то, что мы сеем, то мы и пожинаем. И если мы сегодня плачем над развалинами церквей, то мы должны не менее плакать над минувшими грехами и ошибками христиан, наших предков, духовных и плотских. Что–то было, видимо, не так, раз случилось такое горе. Оно не могло случиться просто так. Потому что Он остался, и Он продолжает вершить.

Он сказал: «Hыне суд миру сему». В тот момент, когда Он пришел, когда Его взгляд проник в душу людей, начался суд над совестью и судьбой каждого человека. И этот суд продолжается сегодня. Этот суд — очищение. Этот суд поднимает нас из животного состояния, из серости будней, поднимает на уровень духовности, прозрения и исполнения своего божественного идеала в этой земной жизни.

О МОЛИТВЕ

Лекция была прочитана 3 февраля 1990 г. в Клубе «Красная Пресня»

Итак поговорим о церковной практике, о том что осуществляется в повседневной христианской жизни. Первый вопрос, который может возникнуть после наших бесед о высоких материях, о духовном видении всего мироздания: стоит ли все это связывать с традициями, обычаями, обрядами? Может быть, действительно, все это пережитки и дань минувшим временам? И вообще, что это за слово такое–богослужение? Как человек может служить богу? Разве Он в чем–то нуждается?

В действительности, Священное Писание дает нам ответ, что любовь Божественная нуждается в нас, нуждается в ответном акте нашего сердца. «Сыне, даждь ми сердце твое» — так говорит Господь. Значит, наша ответная любовь — это и есть наше служение. Ответная любовь на действие Творца–в мире, в природе, в жизни нашего сердца. Hо может ли она быть отвлеченной, только внутренней, субъективной? Hет, конечно. Потому что мы — живые существа, мы из плоти и крови, и поэтому все наши чувства и состояния неразрывно свзаны с нашей душевной и телесной жизнью.

Человек состоит. говоря упрощенно, — из трех уровней. Это всегда надо помнить: духовного (высшего), душевного (психиского), и телесного. И все они переплетаются между собой. От того, в каком состоянии находится тело, часто зависит и стояние души, а, следовательно, и духа. У человека совершенно разное настроение в зависимости от того, сидит ли он развалясь, просто сидит или когда он, собранный, стоит или опустился на колени. Положение тела само по себе влияет на сотояние души.

Приведу вам один пример. Почти тридцать лет назад в Сибири я пришел на баптистское собрание. Там проповедовал человек, который в нашем институте был бухгалтером, и он рассказал историю, которая, казалось бы, неподходит для баптистскои практики, так как в ней отрицаются иконы. Пришел один человек, встал перед замечательной иконой старинного мастера, изображающей Распятие, и говорит: «Hу, что тут хорошего? Может быть, действительно, краски тут прекрасные, мастерство у художника, но я не чувствую духовной силы». И вдруг какая–то девочка, которая стояла рядом, ему шепнула: «А вы встаньте на колени». И так это его поразило, что он встал на колени перед этим изображением, И вдруг — все преобразилось, вдруг ему открылось нечто такое, чего он до этого момента не чувствовал.

И еще. Когда человек молится, то он по христианской традиции, по крайней мере, по церковной христианской традиции, осеняет себя крестным знамением. И этот жест, в конце концов, в нашем сердце, в нашем организме даже, в нашем теле, в памяти нашего тела, тесно связывается с молитвенной сосредоточенностью и состоянием. Вот именно поэтому, когда человек хочет помолиться (или у него какое–то настроение тяжелое, или он боится чего–то), и он–перекрестится, в свою очередь, и этот жест начинает помогать ему собраться и сделать внутренний шаг.

Еще одно пояснение: все, что связано с нашей жизнью, должно проявляться вовне. Подумайте об обилии обрядов в нашей повседневной, в общем довольно обедненной обрядами жизни. Что у нас осталось? Воинская честь–это обряд, рукопожатие — это обряд. Когда вы прощаетесь с человеком на перроне и машете ему рукой, это тоже обряд, знак, символ. Когда вы аплодируете–это тоже обряд. Множество символов сохранилось. И у человека, как у существа, повторяю, из плоти и крови, есть потребность выразить во внешней форме свои чувства.

Вот почему Церковь заповедует обряды. И Христос Спаситель сохранил их, хотя всегда предостерегал, что они чреваты обрядоверием: когда начинаем придавать обрядам чрезмерное значение, забывая, что они только форма для духовного содержания.

Есть самые простые обряды, как, например, крестное знамение. Оно связано с личной индивидуальной молитвой. Христианская жизнь без молитвы развиваться не может. Часто ко мне подходят люди и спрашивают: как же я могу молиться, а не знаю молитв. Это, друзья мои, ошибка. Это ошибка. Потому что, когда вы обращаетесь к другу, клюбимому человеку, вам не надо читать по записке или искать чужие слова. И мы недаром иронизируем по поводу общественных деятелей, которые все по записке читают.

Когда человек обращается к кому–то, он, естественно, говорить должен то, что у него на сердце. И молитвы, написанные в молитвеннике, это лишь помощники наши. Это не заклинания, это не какие–то языческие формулы, которые должны вызывать духа, а это беседа человека с Богом, встреча, таинственная, оживляющая, дающая смысл и полноту жизни, дающая такую радость, которая ни с чем не сравнима — встреча души со своим единственным возлюбленным, единственным Спасителем. И для этого у человека должны быть свои слова.