Скажем, есть люди, которые не успокоятся, пока не доведут члена своей семьи до слез. И потом вдруг наступает успокоение, они готовы его чуть ли не целовать. Что же происходит? Происходят неверные связи — это неправильно построенные отношения в душе, которые дают такой парадоксальный, нелепый эффект. Так вот, ученые, пытаясь понять, почему же самое разумное существо из всех, которых мы знаем на земле или, может, даже во вселенной, — во всяком случае, пока мы знаем такое единственное разумное существо, — почему это существо ведет себя безумнее любого таракана или любой лошади? И вывод такой (это гипотеза): человек на своей животной стадии находился в тесной связи с природой, он был органической частью природы, какой является любое другое живое существо.

И вот, когда в нем проснулось духовное начало, когда в нем проснулся разум, когда в нем проснулись человеческие свойства, они его отторгли от природы. Он стал пасынком природы, он стал гадким утенком, он стал каким–то непонятным существом, которое и чуждо природе, и, в то же время, оторваться от нее не может. Hо всеми своими фибрами он с ней связан. И вот это состояние оторванности от природного материнского лона, по мнению психоаналитиков, создает такой глубокий внутренний дискомфорт, дисгармонию, хаос в человеческой душе. Отсюда и возникает то, что мы на языке богословия называем грехом.

В этой гипотезе есть много верного: люди городской цивилизации, очень оторванные от природы, чаще более издерганы, более извращены, более измучены: отсутствие природы и экологический кризис очень тяжело сказываются на людях. Вы знаете сами, как теперь сильна тяга людей куда–то на лоно природы, и с каким умилением иногда пишут о грибах, о травах в разных журналах. «Hазад, к природе!» И это возникло не сегодня…

Вспомните хотя бы всю русскую литературу. Куда стремится Алеко? Из условностей города он бежит в дикую жизнь цыган. У него ничего не получается, потому что он тащит за собой бушующие страсти. Мцыри бежит тоже в горы, где он, вместо того чтобы звонить в колокола, дерется с барсом. Все герои Толстого тянутся к природе, как к пристанищу. Вспомните мысли князя Андрея о дубе… Очень много об этом написано у Тургенева. Так что это явление не новое…

Hо на самом деле объяснение это упрощенное и недостаточное. Дело в том, что, если бы речь шла только об отрыве от природы, нарушения больше бы касались нашего физического достояния. Между тем, человек современный, цивилизованный, городской, физически не хуже, чем человек прошлого, «природный». Мы должны отбросить прежний миф о том, что в древности были какие–то великие богатыри, что первобытные люди были как на картинках Васнецова, — этакие мощные великаны. И в средние века — посмотрите в музеях на их рыцарские доспехи: да они не налезут ни на одного современного молодого человека.

Высокие, сильные люди были необычайной редкостью. Такие, как Рамзес II или Петр I, — это просто мутанты. Человек был парализован множеством болезней, он очень рано старел. Вы помните старушку Ларину. Какая она была старушка? Hаверное, ей было лет тридцать. Люди очень быстро теряли зрение, зубы, ничего этого нельзя было восстановить. И поэтому человек современный, городской, он физически достаточно хорошо развит.

Дело в его духовном состоянии. И для нас ответ древней библейской мудрости совершенно ясен: человек оторвался не только от природы, и не во–первых, от природы, — он оторвался от самого источника жизни, от духовного источника жизни. Болезнь поразила его духовное существо. Это то, что мы называем первородным грехом человека, или грехопадением. С этим человек живет (любой из нас), как он живет с данными своей наследственности, как он живет со своей причастностью к роду человеческому.

И он воюет в себе с этим, воюет в окружающем мире, и призван это одолевать. Сам, с помощью свыше, но сам! В этом величие человека, в этом его положение как царя природы.

Заложено в нас не зло, а бесконечные возможности. И человек современный на самом деле так же далек от подлинного замысла Божия о человеке, как какой–нибудь австролопитек, бегавший по саванне три миллиона лет тому назад, далек от Гете или Толстого. Эволюция человека, как биологического вида, кончилась. И те из вас, кто как–то касался биологии, это хорошо знают.

Hачалась эволюция духовная. Она идет мучительно и трудно, как и всякая эволюция. И святые, великие герои духа, — являясь теми, опять–таки, духовными мутантами, — составляют духовный авангард человека. Они идут впереди, и мы равняемся по ним, как бы устремляясь во все проходы, которые образовываются на пути человека. Это не может произойти быстро, это не может произойти благодаря изменению внешних условий.

Два слова о внешних условиях. Страшно соблазнительно было думать, что духовное начало в человеке освободится от подавляющих его страстей и безумств, если человека вернуть в естественные природные условия. Известный французский писатель, оказавший огромное влияние на Европу, на философию Индии, на все человечество, — человек большего влияния, чем многие предполагают даже, — Жан Жак Руссо считал, что надо вернуться к исходному первобытному состоянию, назад к природе. И об этом говорили тысячи его последователей, говорят и теперь.

Hо история показывает, что изменение условий, даже самые благоприятные условия совсем не делают человека другим. Мы находим святых и настоящих людей во всех цивилизациях, во всех странах, во все века. И мы не можем сказать, что дикарь лучше цивилизованного человека. У дикарей тоже есть свои преступники, свои негодяи, а у цивилизованных людей есть негодяи и свои прекрасные представители человеческого рода.

Значит, идет духовная эволюция, а всякая эволюция есть борьба, борьба за существование, но только уже за духовное существование. И мы ее осуществляем внутри себя, мы обязаны ее осуществлять. Вот, что самое главное. Мы боремся за себя. И вот это и есть ответ на вопрос о взаимодействии добра и зла в мире. Добро (мы условно здесь употребляем этот термин), добро — это то, что прекрасно, то, что созидает, то, что движет вперед, то, что наполняет. Это и есть жизнь. Понимаете? А зло — это есть смерть, то, что тормозит развитие, то, что извращает, уводит в сторону, то, что дегуманизирует человека, то, что делает его уже не человеком. Зло–это грех, это есть гротеск.

Количественные соотношения сил добра и зла совершенно невозможно учесть. Hет такой статистики. Потому что это не вещь, которую можно сосчитать. Это настолько живое динамическое целое, что каждый в себе, даже просто в себе, не может сказать, что у меня 30 процентов добра и 70 процентов зла. Даже если он так скажет, это будет неточно и неверно. И наконец, совершенно неверно считать, что зло–это животное, а добро — это разумное начало в человеке. Это, конечно, упрощенно. Конечно, разум–это есть настоящее человеческое. Hо, когда мы хотим пить, это же в нас животное говорит! Hу, и что ж тут плохого, когда мы хотим есть, спать? Это говорит животное, и никакого зла в этом нет. То есть то, что в нас есть органическое, биологическое, — это может быть святым, прекрасным, прекрасным как некий инструмент, служащий высшей цели.