Разумеется, многие из вас могут; меня спросить, мол, а не чреваты ли эти формы взаимодействия какими–то темными демоническими феноменами? Да, безусловно, это возможно. Более того, к величайшему сожалению, я наблюдал в течение многих лет чаще воздействие темного поля. Если бы наш внутренний мир имел какую–то зримую для глаза окраску, и мы посмотрели бы, что поднимается, как облака, над скопищем людей, над большими городами, мы бы увидели, я думаю, темные и мрачные извержения каких–то демонических вулканов.

Заметьте, человек внутренне совершенно по–разному чувствует себя в лесу и в городе. И дело не в шуме машин и не в том только, что воздух задымлен. Было время, когда воздух был чище, но все равно разница оставалась. Потому что лес менее наполнен этими испарениями человеческих страстей, именно испарениями…

Так вот, соприкосновение с демоническим, темным является опасностью и угрозой для современного человека. И для тех, кто вступил на путь духовной терапии, душевной парапсихической терапии, соблазн велик. Недаром столько было кудесников, магов, прорицателей, которых привлекали к себе, например Гитлер и многие иные вожди нашего столетия. Недаром этот политический демонизм окутывал нашу землю черным облаком так долго и еще не иссяк. Ваше призвание — противостоять этому черному облаку, нести в себе свет. Особенно это касается христиан.

Господь Иисус говорит нам: «Да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и славили Отца вашего Небесного». Каждый человек, каждый христианин может стать носителем любви и света Христова. И тогда, обладая какими–то возможностями помощи человеку, моральной, материальной, душевной, психической или даже парапсихической, он выполняет высшую волю, он — служитель, жизнь его обретает новый, еще более глубокий смысл и красоту. Потому что он становится посланником великого Царства Света, Правды и Вечности.

И, наконец, последнее. Многие из вас, вероятно, могут поддаться искушению добиться массовости эффекта воздействия. Но всегда помните: и один человек, которому вы помогли, уже оправдал все ваши усилия. Потому что каждый человек — это целый мир, это уникальное, неповторимое существо, образ и подобие Божие.

И дело совсем не в статистике. Попробуйте сместить все акценты и подумать так, как будто речь идет о вас лично, вас надо спасти, поднять от тяжелой болезни, избавить от какого–то тяжелого недуга. Вы знаете, что вокруг вас все вращается, что для вас это вопрос альфы и омеги, жизни и смерти. И это справедливо, потому что каждый человек таков, и каждый человек перед Богом драгоценен.

И врач, любой, кстати сказать, он исполняет волю Христа, Который заповедал нам идти и исполнять волю друг друга. Он сказал: «Идите и исцеляйте».

Сам Христос был целителем. Конечно, не в этом была цель Его жизни на земле. И до Него были целители, и после Него были святые, которые исцеляли, и Сам Он говорил, что если будете иметь веру, вы будете творить больше. Но Его исцеления были знаком для всех нас. Это были акты милосердия. Он дал пример и образец, и поэтому Он и Церковь Свою создал как целительную. Поэтому у нас есть среди семи таинств Церкви одно таинство, специально посвященное исцелению человека. Оно называется соборованием или елеосвящением, когда мы, семь священников (но сейчас практически семь не получается), молимся над больным специально, чтобы он был поднят от болезни. Иногда после этого таинства человек очень быстро умирает. Это происходит в тех случаях, когда исцеление заключается именно в уходе из этой жизни, когда у измученного организма уже нет сил и возможности поднять себя.

Протестантские церкви, хотя у них нет таинства елеосвящения, также устраивают общие молитвы об исцелении. И сегодня, в наши дни и в нашей стране, постоянно происходят эти массовые молитвы, и довольно многочисленные, и вполне достоверны исцеления людей. Конечно, человек неверующий скажет, что это самовнушение. Но это пустые слова. Никто, ни один физиолог, психолог, медик на самом деле не знает, что такое внушение, что такое гипноз, что такое самовнушение. Пока это наукой не доказано. И природа этих вещей нам неизвестна. А мы знаем только одно, что человеческий дух — гораздо более сильное, мощное и многогранное начало, чем мы в своей жизни привыкли считать.

Так вот, главное для вас — это служение человеку — не человечеству, не отвлеченному понятию, а живому, конкретному человеку: «Как вы сделали одному из братьев Моих меньших, так сделали и Мне». Так говорит Господь Иисус. Тем самым всякое облегчение страданий становится подлинным богослужением. И чувство важности, глубинности, священности этого факта должно вас наполнять. Вы должны чувствовать, что все это не так просто. Это не только желание усилить свое могущество, чтобы все говорили: «Ах, как она (или он) прекрасно лечит и исцеляет!» Ничего в этом нет удивительного. Больных много, и все побегут за вами, если вам удастся удачно лечить людей. Люди побегут за любым целителем, даже если он будет целить руками, ножом, заклинаниями — все равно, потому что больному безразлично. И не надо поддаваться на это.

Надо помнить, что ваше призвание — оно особенное, что человек, который будет вашим пациентом, должен получить от вас не только здоровье физическое, но и начать процесс духовного и душевного выздоровления, потому что значительная часть наших болезней является следствием нашей греховности, ее порождением, прямым или косвенным.

В Евангелии Христос говорит одному больному, которого исцелил: «Не греши, чтобы не случилось с тобой худшего». Если вы как следует подумаете, то вы убедитесь, какая связь здесь великая. А значит, здесь мы с вами подошли вплотную к тому, с чего я начал: с нравственного идеала, с нравственного перерождения, нравственных целей. Можно сказать, что людям труден этот нравственный рост. Конечно. Но разве вы не знаете, что все великое и прекрасное всегда было трудным? И тот, кто захочет, всегда найдет в себе резерв, неисчерпаемые духовные силы. Это то, что Новый Завет и Церковь называют благодатью. Это сила, которую дает Бог открытому сердцу, стремящемуся помогать другим людям.

А теперь я постараюсь ответить на конкретные вопросы, которые вас, врачей, интересуют.

— Как вы относитесь к Кашпировскому?