Дорогие друзья! Слышно так?

С большим смущением я сегодня подхожу к объявленной теме, потому что она сегодня волнует и занимает очень многих людей, но, к сожалению, боюсь, занимает не так, как хотелось бы. Во–вторых, эта тема необъятная, и едва ли я сумею уложиться в нашу сегодняшнюю встречу, и часть аспектов проблемы придётся перенести на следующую беседу. В–третьих, я боюсь разочаровать тех, кто в порыве такого правоверного энтузиазма захочет услышать от меня анафемы или призывы, столь любезные сердцу охотников на ведьм.

Нет, я принципиальный защитник терпимости, веротерпимости. И ко всем взглядам стараюсь относиться достаточно объективно, и поэтому я буду вам рассказываете о воззрениях, которые не разделяю, отнюдь не клеймя их и не унижая.

Точно так же я смогу, вероятно, разочаровать тех, кто думают услышать от меня, что христианство готово на какой–то синкретизм, компромисс, синтез с рядом восточных идей, которые несовместимы с ним. Одним словом, я бы хотел коснуться вопросов, которые сейчас стали острыми, волнуют людей, обсуждаются повсюду. Сначала в контексте основной нашей темы — бессмертия души.

Как мы уже с вами говорили в позапрошлую встречу, учение о бессмертии является характерной особенностью всех религиозных воззрений, значительной части философских систем, и это учение опирается на серьёзные выводы науки, психологии, философии. Это не просто какое–то легковерное отношение к действительности, а это продуманная, прошедшая через человеческий опыт и разум идея. И не отвлечённая идея, а идея, глубоко вошедшая в человеческое сознание, в такой степени, что даже человек, который умом отрицает бессмертие, на самом деле в него верит, ибо человек не может вообразить себе небытия, полного уничтожения своей личности.

Среди различных концепций, среди различных точек зрения на форму бессмертия мы встречаем одну, получившую распространение в конце прошлого века, и вот сейчас у нас, в широких кругах нашей страны, да и в Соединенных Штатах, — теорию, которая у греков называлась «метемпсихоз», в Индии называлась «сансара», обычно называется «переселение душ» или реинкарнация, или перевоплощение. Когда говорят о перевоплощении, надо помнить, что этот взгляд очень редко встречается в истории духа, это своего рода исключение, потому что девяносто процентов мировых религий и философий стоит вне этой доктрины.

Она возникла в ограниченном регионе, пространственно, среди определенного этнического окружения, в районе между Индийским субконтинентом и Австралией. Впоследствии, когда племена ариев пришли в Индию, около двухтысячного года до нашей эры, они постепенно заимствовали концепцию переселения душ, но сами предки их, ариев этих, этой доктрины не знали. Древнейший памятник религии тех времен — «Риг–Веда» — ещё не знает этой теории переселения душ. И только потом, в начале первого тысячелетия до нашей эры, в Упанишадах, в частности, в Брихадараньяки–Упанишаде, впервые упоминается эта концепция.

Что же такое переселение душ? Это учение имеет три формы. Первая форма: та, которая имеется в древнейших текстах Упанишад. Почему там возможно это представление? Потому что, согласно учению древних индийцев, в мире действует только Бог, и человека нет, и никого нет, кроме Него. Только Бог рождает из Себя мироздание и снова в Себя втягивает. Подобно тому, как солнце выбрасывает из себя протуберанцы, подобно тому, как из океана рождаются волны, разбиваются о скалы и снова уходят в море, все явления мира возникают, рождаются из недр Божественного и погружаются в него обратно.

Поэтому довольно условно говорится о перевоплощении каких–то душ, потому что, в конечном счете, перевоплощается не человек, а Брахман, Единое Божественное. Он входит в этот мир, и каждый из нас, согласно этой концепции, есть лишь всплеск этого Брахмана, каждый из нас единосущен Божеству, и только надо опознать в себе эту тайну и помнить, что рано или поздно ты вернёшься в это состояние. Тогда будет ясно, что перевоплощение души в других людях, в животных — это всё временные этапы, всё это часть грандиозных игр мирового океана, грандиозных моментов воплощения Абсолюта. В этой картине есть своё величие.

Но христианство иначе смотрит на вещи. Есть ли здесь что–нибудь общее с церковной точкой зрения? Да, есть, несомненно. Прежде всего, глубинная традиционная христианская точка зрения полностью согласна с учением Упанишад и других философов о том, что Божественная тайна невыразима, невместима в наши понятия, что Божественное — это то, что находится по другую сторону частных конкретных человеческих мыслей, слов и определений. И если в Упанишадах мы находим такое выражение, что высшая Божественная Личность — Атман — может определяться только отрицательно, что Он есть «не то, не то и не то», то же самое говорят и христианские богословы, что Бог не может быть целиком и адекватно втиснут в прокрустово ложе наших земных человеческих мышлений и представлений.

Далее, христианство полностью разделяет взгляд, который проповедует Восток, о том, что духовное, безусловно, важнее материального, что всё–таки духовное — это некая высшая ступень развития бытия, и что дух господствовать должен над телом, что «не единым хлебом жив человек». Здесь общность налицо.

Корме того, в Упанишадах есть понятие «мокши» — спасение. И это разделяет христианство. Человечество, мир находятся в страдающем, болезненном состоянии; он нуждается в избавлении, спасении, а тот, кто не отдаёт себе отчёт в этом, тот и будет прозябать во мраке. «Мокша» в Упанишадах — это великая жажда спасения. И я думаю, вы поймёте, что христианство, которое ставит в центр своей проповеди учение о Спасителе и о спасении, конечно, является религией спасения.

Но есть тут разница: для Востока спасение заключено прежде всего в осознании единства человека и Божества, полной тождественности. И определённых методов и упражнений — так родилась и техника йоги — для того, чтобы это осознание в себе вызвать и реализовать. Собственно, главная беда человека, согласно Упанишадам, в «авидьи», то есть в неведении. Человек не знает, что он часть Божества, частица.

Для христианства человек не частица, а он — творение. Он не был и стал. Между бездной абсолютного и нами — относительным — нету перехода, нету того излияния силы, которая бы превратилась в человека и мироздание. «В начале сотворил Бог небо и землю». «Небо и земля» — символ, образ Вселенной. Не излил из Себя, не исторг из Своих недр, а сотворил. «Да будет свет», «Да произведет вода душу живую», то есть Абсолютное не рождает, а творит — вот здесь важнейшее, принципиальное, качественное отличие.