— Как Вы относитесь к творчеству Ники Трубецкой, к подобию её стихов стихам Марины Цветаевой?

— Я об этом много думал. И вот я пришёл к какому выводу: что человек способен испытывать, ну, назовём это так — телепатическое воздействие от умерших душ, эволюция которых чем–либо затруднена или задержана. Вот есть такие души, которые плохо реализуются в своём развитии, их всё время куда–то тянет назад, и они как бы, образно выражаясь, вращаются вокруг Земли. Они связаны с местами своей гибели или каких–то совершённых преступлений, и они индуцируют, они как бы проявляются через живых людей. Это может быть через ребёнка и через взрослого. И мне кажется, что вот стихи вот этой девочки, — другие мы такие случаи знаем, — это… Она — медиум, медиум, проводник какой–то души недоговорившей, неосуществлённой, блуждающей души.

— Можно ли подавать записку о покаянии в алтарь на литургию за умерших, которые были крещены в старообрядческой церкви?

— Да, можно.

— Расскажите, пожалуйста, о Калачакре.

— Ну, это совсем особая тема.

— Скажите, пожалуйста, книга Булгакова «Мастер и Маргарита» может ли обогатить духовный мир христианина, или напротив? Почему выбрана такая необычная форма — Евангелие от Воланда?

— Первое. Никакое это не Евангелие. Это роман, в котором лишь намёки на евангельскую историю. Никакого там нет ни Христа, да и Пилат там — не Пилат. Просто взяты некоторые черты. Книга может обогатить любого нормального человека. Она необыкновенная, волнующая. Это книга о любви, о вечности, о пошлости нашей жизни, о предательстве самого себя… Она полна остроумия и блеска, построена на контрастах. Вот пришли некие гости — из Космоса, из духовного мира — какая разница? Они в маскарадных костюмах: один под Мефистофеля, другой под кота, — и они провоцируют нас, москвичей, и выявляют нашу пошлость. И даже Воланд, который в маске дьявола выступает, — какой он дьявол? У него нравственные понятия нормальные, он же не Варенуха и не Лиходеев. Вот кто дьяволы–то! Вот кто дьяволы! А он — нормальный. Это только маски, только маски.

Необычная форма очень была присуща этому направлению в русской литературе. Потому что она соприкасается с тайной, вот с тем, о чём я говорил. Вспомните: Гоголь, Помяловский, Погорельский, который «Чёрную курицу» писал, такой мистический писатель, Владимир Одоевский тоже; Алексей Константинович Толстой, вспомните его рассказ «Семья вурдалака», это такие очень интересные вещи. Эта традиция продолжалась у Андрея Белого. Конечно, у него всё полно оккультных вещей. У Андрея Белого и вообще в литературе начала века: у Фёдора Соллогуба. И Булгаков здесь выступил как гениальный их продолжатель, он — в русле.

— Влияет ли лицедейство актёров на их души?

— Вот не думаю, это спорно. Некоторые церковные авторы считают, что влияет, а я не думаю.

— Объясните, пожалуйста, слова Евангелия от Луки: «И сказал Господь: Симон, Симон, се Сатана просил, чтобы сеять вас, как пшеницу».

— Более точный перевод: «Чтобы просеять вас, как пшеницу.» То есть, когда пшеницу отделяют от плевелов, и не только от плевелов, а от шелухи, вот это и есть «просеять». Это значит — «испытать». Испытание, очищение.

— Чем так страшен и опасен астральный план для человека?