Святители, которых мы сегодня празднуем, воспеваем, о которых так полно наше сердце благодарности и радости — три из великих столпов Православной Церкви. Они провозгласили, в дивной красоте, в совершенной, бескомпромиссной истинности, учение Евангелия, учение Христово, учение апостольское, учение православное. И первое, чему мы должны от них научиться, это подобной верности каждому слову, любви к каждому слову, которое произнес Господь и Бог наш Иисус Христос. Истина, правда, вера в них воссияла.

Но можно, продолжая исповедовать и проповедовать чистое Православие, быть изменником учению Христову жизнью, поступками. Мы исповедуем Бога Единого в Троице.

Поэтому хвалим, поклоняемся, радуемся мы об этих трех Святителях, которые не только сумели прозреть чистым сердцем тайны Божий (по слову Евангелия: Блаженны чистые сердцем, — они Бога узрят), но, прозрев эти тайны, они сумели так жить, чтобы вся их вера стала жизнью,— не словом, а поступком, образом жизни, а не только учением.

Мы исповедуем Христа,— Христа, Которого апостол Павел называет Агнцем Божиим, закланным до сложения мира; в Нем как бы сосредоточена крестная, жертвенная Божия любовь. Когда Бог творил мир, Он знал, что мир от Него отпадет, Он знал, что мы будем все изменники Ему, и чтобы нас спасти, Сын Его Единородный, Слово Божие, станет плотью, Сын Божий станет сыном человеческим, и Своей жизнью и смертью и сошествием во ад нас спасет. Если мы действительно верим в крестную любовь, в эту жертвенную любовь Божию, если мы хотим быть Его детьми, сыновьями, дочерьми, мы должны уподобиться жизнью нашей Христу: любовью, состраданием, жертвенностью, тем, что мы себя можем забыть до конца ради блага, спасения, ради утешения нашего ближнего, кто бы он ни был, свой или чужой, друг или враг; потому что все, все без остатка, все без исключения сотворены Богом любовью Его, и никто не создан в погибель.

Вот что значит следовать учению трех Святителей, исповедовать православную веру в ее полноте и чистоте, исповедовать Евангелие в его полноте и чистоте: исповедание это воплотить во всю нашу жизнь. И если будет так, тогда свет Христов воссияет в нашей среде, тогда Царство Божие водворится в наших сердцах, и этот свет воссияет перед всеми, и Царство Божие пожаром охватит всех вокруг нас. Тогда начнется новая жизнь не только в Церкви (ведь и в Церкви мы должны многому научиться, чтобы быть достойными нашего Спасителя Христа), но и вокруг нас. Потому что, когда люди, неведущие Христа, познают тайну этой любви, такой любви, такой чистоты, такой возвышенности ума, такой правды сердечной — они тоже уверуют, что единственный образ человека, достойный последования — Господь наш Иисус Христос, проповеданный ныне празднуемыми Святителями, в которых явлено было, что и нам возможно то, что заповедал нам Господь.

Аминь.

"ТАКО ДА ПРОСВЕТИТСЯ СВЕТ ВАШ ПРЕД ЧЕЛОВЕКИ..."

Слово, произнесенное на литургии в день памяти трех Святителей, 12 февраля 1982 г., в храме святых апостолов Петра и Павла, что в Лефортово (Москва)

(После приветствия отца настоятеля)

Я хочу поблагодарить не только отца настоятеля, но всех, каждого из вас, за ту глубокую, тихую и светлую радость, которую я вновь пережил в этом храме, молясь с вами. Приезжая с Запада, где я прожил теперь шестьдесят уже лет, я чувствую каждый раз, приходя в наши храмы, что погружаюсь в родную и святую стихию и приобщаюсь глубокой тайне Святой Руси, которая живет и действует и которой держится Земля Русская.

Христос в сегодняшнем Евангелии говорит: Тако да просветится свет ваш пред человеки, да видя добрые дела ваши, люди прославили Отца вашего, Который на небесах... Мы призваны сиять, но сиять не своим светом, не своим талантом, не своим умом, не своей красотой, не своим красноречием, не своей ученостью, а другим светом — светом Духа Святого, светом благодати, сиянием Божиим. И нам надо всеми силами, всем сердцем, всей верой нашей стремиться к тому, чтобы стать такими прозрачными, такими гибкими в Божией руке, чтобы, встречая нас, люди могли уловить хоть какую-то искру, какой-то отблеск этого света.

Когда боговидец пророк Моисей сошел с Синайской горы после видения Божия, его лицо таким светом сияло, что люди не могли вынести этого яркого слепящего света, и он закрывал свой лик, чтобы люди могли воззреть на него. Христиане носят в себе этот свет, но — Боже — как тускло порой он сияет! Как грустно думать, что когда-то сказанное апостолом Павлом, что из-за нас, верующих, имя Божие хулится, относится из века в век к последователям Христа... Гаснет свет Христов, тускнеет свет Христов из-за того, что между людьми, которые жаждут света, и самим этим светом встает наша греховность, наша холодность, недостаток веры. Мы призваны быть пламенем — и мы не горим, а часто дым исходит от нас, словно мы только сырые дрова, которые только-только занялись, но не загорелись. А мы должны бы быть в мире, слово неопалимая купина, тот куст, который перед глазами Моисея горел и не сгорал, горел огнем Божиим и не сгорал, потому что Божий огонь не питается тем, что горит им, и не разрушает того, чему он приобщается, а делает нас причастниками этого горения и огня.