Это имеет в виду благочестивый песнописец и потому пишет в величании 9 песни Канона Вознесения: «Взятся яве великолепие выше небес, плотию обнищавшаго, и соседением Отца почтеся естество наше отпадшее. Торжествуим, и согласно вси воскликнем, и восплещим руками радующеся».

{стр. 204}

Но чтобы дары Вознесшегося Христа были усвоены, человеку необходимо умереть вместе с Иисусом и жить жизнью Иисуса. Тогда он смог бы воскликнуть вместе с Григорием Богословом: «Вчера я распинался со Христом, ныне прославляюся с Ним; вчера умирал с Ним, ныне оживаю; вчера спогребался, ныне совоскресаю. Принесем же дары Пострадавшему за нас и Воскресшему» [512]. Таким образом, наше соучастие в благодеяниях Вознесшегося Господа делает Пасху праздником «тайноводства к тамошним благам», через который мы оставляем «этот Египет […] многотрудной и примрачной жизни, побеждаем тление и смерть и радостно шествуем к земле обетованной, Горнему Иерусалиму, где царствует Вечная Жизнь и нескончаемая радость» [513].

Даровал нам благодать Святого Духа

Скажем и о святой Пятидесятнице, которая есть «вершина благ», дарованных нам Воскресшим, «столица праздников» и «плод обетования» [514]. Ведь во время святой Пятидесятницы человеческая природа получает богатые дары Духа Утешителя. Господь наш покидает эту землю, и на нее приходит Утешитель. Сын восходит в славу безначального Света, а Пресвятой Дух переносит эту славу на творение! Священный Златоуст говорит: «Господь вознес наш начаток и низвел Духа Святого» в доказательство того, что Он «примирил Отца» с нашей человеческой природой [515]. Ибо Богочеловек вознесся «во славе» на небо и перенес пред изумленными ангельскими силами начаток человеческой природы как пример и {стр. 205} залог дела, совершенного Им на земле. Как залог и ручательство Своего спасительного дела Он послал на землю Третье Лицо Святой Троицы — Духа Утешителя. Это еще раз показывает, что Христос примирил Отца с нами, людьми. И святитель использует один из образов своей эпохи, чтобы пояснить эту великую истину: «Христос взял начаток нашего естества и воздал нам благодать Духа; и как бывает после продолжительной войны, когда кончено сражение и заключается мир, так что бывшие между собою во вражде дают друг другу поруку и заложников, так произошло и между Богом и человеческим естеством: оно послало Ему в поруку и заложником свой начаток, который вознес Христос, а Он взамен послал нам в поруку и заложником Духа Святаго» [516]. Итак, у нас теперь есть «верный залог» Будущей Жизни и вечного царства. Это «вверху — тело Господне», «внизу — Дух Святой в нас» [517].

Иконография и богослужение Православной Церкви, выражающие по–своему великие истины нашей веры, подчеркивают эту радостную истину. Икона Пятидесятницы представляет богозванных Апостолов мирно сидящими полукругом в светлой горнице с радостным и умиленным взором и …языки, как бы огненные… над их головами во свидетельство того, что …исполнились все Духа Святого… (Деян. 2, 3–4). Все они держат в руках свитки — знаки данной им благодати учительства, в соответствии с которой они могут возвещать народу проповедь покаяния, строящуюся вокруг Креста и Воскресения. Внизу под полукругом, где сидят божественные Апостолы, на черном фоне, указывающем на область мрачного ада, изображен старец в царской одежде и венце. Он держит в руках полотно с двенад{стр. 206}цатью свитками. Старец символизирует мир, который состарился «во грехах», а также природу, находящуюся в плену у «князя мира сего». Глубокий мрак, окружающий его, означает тьму и сень смертную (Лк. 1, 79), ад, которым порабощен мир и от которого уже освобождается. Двенадцать свитков, которые он держит, — это символы проповеди двенадцати боговдохновенных Апостолов, несущих свет и проповедующих отпущение пленникам смерти и ада.

Прекрасное песнопение Недели Пятидесятницы ублажает чад Церкви, принимающих дары Святого Духа: «Решительное очищение грехов, огнедухновенную приимите Духа росу, о чада светообразная церковная. Ныне от Сиона бо изыде закон, языкоогнеобразная Духа благодать» [518].

Ибо «не мертвии восхвалят Тя, Господи […], но мы, живии, благословим Тя, и молим, и очистительныя молитвы и жертвы приносим Тебе о душах их» [519].

{стр. 207}

Поистине велики, непостижимы и невыразимы дары Спасителя нам, людям. Он разрушил узы ада, уничтожил имя смерти и «как сопротивную троицу — диавола, смерть и ад — наших тиранов и гонителей, потопил Своей алой кровью» [520]. Смерть и ад потерпели полное и сокрушительное поражение. Будем же радоваться, ликовать и веселиться. Ибо, хотя не мы, но Владыка наш победил и водрузил знамя победы, это также и наша радость и веселие [521]. Ведь Господь сделал все для нашего полного избавления от диавола, смерти и ада.

{стр. 208}

СМЕРТЬ ДО И ПОСЛЕ ХРИСТА

Смерть была страшна до Христа

Чтобы яснее показать результат триумфальной победы Богочеловека над смертью и адом, надо рассмотреть, как относились к смерти потомки Адама во времена Ветхого Завета. До Креста, Воскресения и телесного Вознесения Спасителя уже само имя смерти приводило людей в страх и трепет. Это было естественно. Ибо первозданный был осужден, так как Бог заповедал ему: «…Смертью умрешь» (Быт. 2, 17), а отделение души от тела называлось не только смертью, «но и адом». Во многих местах Ветхого Завета преселение от этого мира называется «смертью и адом» [522]. Например, Патриарх Иаков говорил своим детям, вернувшимся из Египта, кроме Симеона, задержанного Иосифом: «Нет, я не дам вам Вениамина, ибо, если с ним что–нибудь случится, то вы сведете старость мою с печалию во ад (Быт. 42, 36–38). И пророк Исаия говорил: «И разшири ад душу свою и разверзе уста своя, еже не престати», чтобы принимать и непрерывно пожирать мертвых (Ис. 5, 14). Царь и пророк Давид воспевает Бога за то, что Он спас душу его от глубин мрачного ада и от верной смерти (Пс. 85, 13).