Вскоре после смерти брата Роже один из пользователей написал в интернете: «Я знаю слова Иисуса о том, что"если зерно не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода". Я знаю, что гроб Спасителя пуст. Я знаю, что брат Роже сможет теперь нам помочь гораздо больше, чем раньше. Но просто Воскресения не бывает без Креста. И если мы попытаемся пережить Воскресение, миновав Крест, — из этого ничего не получится»… Действительно, хочется присоединиться к этим словам.

Роже Луи Шютц–Марсош, известный всему миру как брат Роже из Тэзе, родился в 1915 году в Швейцарии в семье протестантского пастора, то ли лютеранина, то ли реформата, ибо сам он никогда не говорил о том, к какой деноминации принадлежит. Брат Роже вспоминал об отце как о «мистике в сердце», который молился по утрам в пустом храме. Однажды мальчик даже видел, как отец молился в католической церкви, хотя Швейцария была страной, где бытовали ожесточенные конфликты между католиками и протестантами. Мать Роже была француженкой и приняла католичество сознательно, не вопреки воле мужа–пастора, но чтобы свидетельствовать об отсутствии разделения между католиками и протестантами.

Служение брата Роже, окончившего к тому времени реформатский колледж, началось в полном одиночестве. В Нагорной проповеди Христос говорит о том, что «если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что‑нибудь против тебя, оставь там дар твой перед жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим» (Мф 5:23–24). Эти слова Евангелия особенно отозвались в сердце брата Роже, который решил посвятить жизнь примирению между христианами. В 1940 году в возрасте 25 лет он покинул родную Швейцарию и переселился во Францию, страну своей матери.

Несколько лет он вынашивал в себе желание собрать общину, где в повседневной жизни христиане могли бы жить примирением. Общину, в которой «доброта сердца стала бы практической вещью и где в центре всего стояла бы любовь». Именно тогда он поселился в маленькой деревеньке Тэзе в Бургундии, всего в нескольких километрах от демаркационной линии, которая в первые годы войны разделила Францию надвое. Тут он мог укрывать беженцев, в том числе и евреев, которые покидали оккупированную зону, зная, что могут спрятаться в этом доме.

После войны к нему присоединились еще несколько человек, и на Пасху 1949 года первые братья новой общины принесли свои обеты безбрачия, совместного владения собственностью и простоты жизни. С 1950–х годов некоторые из братьев начали жить в тех местах, где люди терпят лишения, чтобы разделить свою жизнь с бедными. А само Тэзе стало местом молчания и молитвы. Братья — сначала это были только протестанты, но затем к ним присоединились и католики, — не принимают никаких пожертвований и живут только на деньги, которые зарабатывают сами. Сначала это было просто, но с конца пятидесятых годов в Тэзе стала приезжать молодежь, и паломников становилось все больше и больше. Братья подумали было покинуть Тэзе и укрыться в более тихом месте, но быстро поняли, что принимать молодежь — это их призвание. Но и те, кто приезжают в Тэзе, пускай только на одну неделю, все равно работают, моют посуду, помогают на кухне и т. д.

Сегодня общину Тэзе составляют более ста братьев из более чем 25 стран. Община сама по себе — уже знак примирения между разделенными христианами и разделенными народами. Важно, что никакой особой экуменической доктрины брат Роже не провозглашал, при этом никто из братьев не сменил своей конфессии или деноминации, хотя о том, к какой из конфессий кто принадлежит, они никогда не говорят. В одной из своих последних книг брат Роже рассказывает, как родилось его призвание: «Вспоминаю бабушку со стороны матери, она интуитивно нашла ключ к экуменическому призванию, и тем самым показала мне, как это воплотить в реальности. Ее жизнь — свидетельство, сильно повлиявшее на меня, когда я был еще совсем молодым. Следуя за ней, я открыл мою собственную христианскую идентичность, примирив в себе веру моих предков с тайной вселенской веры, не теряя связи ни с той, ни с другой».

Каждую неделю, начиная с ранней весны и до поздней осени, молодые люди с разных континентов приезжают на холм Тэзе. Они ищут смысл жизни — в единстве со многими другими людьми. Приникая к источникам доверия в Боге, они совершают своего рода внутреннее паломничество, которое дает смелость строить доверие в мире людей. Иногда летом в этом общем путешествии участвуют более пяти тысяч молодых людей из 75 разных стран. И это путешествие продолжается, когда они возвращаются к себе домой. Оно заключено в стремлении углубить внутреннюю жизнь и в готовности принять на себя ответственность за то, чтобы мир, в котором мы живем, стал лучше.

Для того чтобы поддерживать молодежь, община организовала «паломничество доверия на земле». Это отнюдь не равнозначно созданию какого‑то особого движения вокруг общины. Каждого, кто побывал в Тэзе, как бы призывают у себя дома, в своих собственных условиях, проживать то, что ему открылось, с большим вниманием относиться к своей внутренней жизни и лучше чувствовать связь со множеством других людей, которые тоже вовлечены в этот поиск самого главного в жизни. В конце года Тэзе всякий раз проводит большую встречу в каком‑нибудь из городов Европы, Восточной либо Западной. В минувшем году эта встреча проводилась в Лиссабоне. В такой встрече участвуют десятки тысяч молодых людей со всей Европы и с других континентов. Эти встречи — этапы «паломничества доверия на земле».

После убийства брата Роже архиепископ Кентер- берийский Роуэн Уильяме сказал, что «очень немногим людям нашего времени удалось изменить всю атмосферу религиозной культуры; но именно это совершил брат Роже. Он изменил ориентиры экуменизма, пригласив христиан разных конфессий жить вместе монашеской жизнью; он изменил само представление о христианстве в умах многих молодых людей; он показал церквам первостепенное значение примирения — сначала в послевоенной Европе, а затем во всем мире». Близким другом брата Роже был французский философ Поль Рикёр: «Я вижу тысячи молодых людей и девушек, которые, — писал Рикёр, — не занимаются формулировкой ответов на вопросы о добре и зле, Боге, благодати, Иисусе Христе, но сердца которых избрали добро… община не навязывает нам модели, которой мы должны были бы подражать, но дружески призывает. Я люблю слово"призывать", потому что здесь мы не подчиняемся логике приказов, еще менее — принуждения, и, с другой стороны, здесь не действует логика недоверия и сомнений, столь распространенная сегодня в профессиональной жизни, в жизни больших городов, повелевающая нами и в рабочие часы, и в часы досуга. Этот ощущаемый всеми мир в сердце и воплощает для меня счастье общины Тэзе».

«Сердце брата Роже, — говорил на его похоронах брат Алоис, немец по рождению и католик по исповеданию, которого семь лет назад брат Роже с согласия братьев назначил своим преемником, — вмещало всех людей, из всех стран, в особенности — молодых и детей». «Брат Роже постоянно возвращался к евангельской ценности доброты сердца, — сказал брат Алоис, — и это не какие–тб пустые слова, но это сила, способная изменить мир, потому что так действует Бог. Перед лицом зла сердечная доброта — это нечто хрупкое. Но жизнь, которую в самоотдаче прожил брат Роже, доказывает, что последнее слово всегда остается за Богом и за миром, который Он дает».

«Брат Роже, — сказал в день похорон перед началом заупокойной мессы кардинал Вальтер Каспер, — был созерцателем — человеком молитвы, которого Бог призвал к тишине и уединению монашеской жизни. И все же он захотел открыть свое сердце монаха, как и всю общину Тэзе, для молодых людей со всего мира, для их исканий и чаяний, для их радостей и страданий, для их пути — и пути жизни, и пути веры».

Действительно, нельзя не сказать о том, что Тэзе — это место особой, сильной, радостной и искрящейся, но в то же время проникновенной и в сущности безмолвной молитвы. Рассказывают, что один мальчик, приехавший в Тэзе вместе с родителями, заранее предупредил, что не будет молиться три раза в день. Придти на молитву пришлось, и тут этот мальчик понял, что здесь просто нельзя не молиться, потому что молитва сама льется из сердца. Молитва в Тэзе — это молчание, перерастающее в пение, и пение, перерастающее в молчание. «Эта молитва, — сказал многократно бывавший в Тэзе московский священник о. Владимир Лапшин, — в которой участвуют все братья и паломники, проста, как детский лепет, и в то же время глубока, как само Евангелие, потому что именно им она и питается. Именно такая молитва, доступная всем, часто состоящая из одной лишь фразы, повторяемой на разных языках, может собирать"рассеянное малое стадо", а не разъединять. И молитва Тэзе, и вся жизнь и служение брата Роже определялись его главной интуицией… — осознанием единства Церкви Христовой и стремлением к примирению».

Тэзе — это община, семья в лучшем смысле этого слова. Те, кто жил в Тэзе среди братьев и обитающих поблизости от них католических монахинь, знают, что такое эта семья, что такое настоящая община и настоящее братство, и уже не могут жить иначе. Чувство того, что такое духовная семья, та семья, о которой рассказано в книге Деяний апостолов, брат Роже имел как никто другой. Его никогда не канонизируют, не будут лобызать его мощи, потому что он протестант, а у протестантов нет святых в том смысле слова, в каком почитают святых православные и католики. Но при этом он — настоящий святой в лучшем смысле этого слова.

«Дух Святой, Ты живешь в каждом человеке и приходишь, чтобы вдохнуть в нас то главное, что заключает в себе Евангелие: доброту и прощение. Любить и выражать это своей жизнью, любить с сердечной добротой и прощать — так Ты даешь нам обрести один из источников мира и радости». Эти слова были написаны на обороте портрета брата Роже, который раздавали братья в день похорон. Действительно, «доброта и прощение» — это какие‑то особенные ценности, и хотя они присутствуют на каждой странице Евангелия, мы так часто ими пренебрегаем…