Если бы мы больше вникали в то, чем живет умирающий, вопрос об эвтаназии отпал бы сам собой, ибо нам стало бы ясно, что именно в последние дни жизни человек переживает хотя очень страшное, но удивительное время. Смысл последних дней жизни, когда человек, по выражению святой Терезы из Лизье, подобно железнодорожному локомотиву приближается к конечной станции, заключается в том, что человек переживает в этот момент огромный духовный рост. Дорастает до полноты раскрытия своего"я".

Когда у человека остается совсем немного времени на земле, когда силы исчезают с каждым днем, а физические страдания увеличиваются, он на глазах становится другим, парадоксально вырастая из своих слабостей и преодолевая тот потолок, которым он, казалось, уже навсегда был ограничен в своем развитии. Hе дать человеку пережить эти дни — недопустимо.

Удивительно много дают эти дни и тем, кто остается с больным один на один, проводит с ним время — в разговорах или молча, но всегда прикасаясь к сердцевине бытия. Это страшно, но необходимо. Беда сегодняшней цивилизации заключается в том, что в большинстве случаев наши родные и друзья, а потом и мы сами умираем в больнице, в изоляции от реальности, вдали от родных и друзей. В страшном одиночестве больницы.

Сегодня человек умирает неуслышанным. Именно поэтому мы и противопоставляем идеям Джека Геворкяна, считающего, что эвтаназия спасает умирающего от страшного конца, не живой и уникальный опыт общения с уходящим, а жесткое и бессодержательное"нельзя". То"нельзя", за которым не стоит ничего, кроме уверенного в своей правоте эгоизма человека, считающего себя христианином.

http://cmf. narod. ru

Святые живут среди бомжей

Однажды я позволил себе предположить в своей книге «Размышления с Евангелием», что для каждого великого святого какое‑то одно блаженство из тех, что названы Христом в Нагорной проповеди, как бы вышло на первый план. Стало в жизни важнейшим, ключевым. В каком‑то смысле портретом этого святого человека — портретом в слове.

Думаю, нечто подобное мы встречаем и в истории — хотя бы и нашего уходящего века. Были в нем такие «минуты роковые», когда наиболее пронзительно звучали для людей слова: «Блаженны миротворцы…» — вспомним, сколько войн случилось в XX столетии, или: «Блаженны плачущие…» — вспомним, сколько было пролито в нашем веке слез, или: «Блаженны изгнанные правды ради…» — вспомним, например, что эти слова написаны на надгробье Александра Галича на русском кладбище под Парижем, где покоятся сотни наших соотечественников–эмигрантов, изгнанников…

Сегодня, мне кажется, нам необходимо прислушаться к словам: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят».