По следам финансового кризиса 1998 года

Недавние события показали: мы ощущаем себя людьми не христианской, но, увы, языческой истории.

Знаете, что меня озадачило в сентябрьской панике? То, что охваченным ею оказалось все общество — и превратилось на эти две недели в стадо. Она оказалась сильнее личности и народа — забытая нами, казалось бы, паника.

Само слово отсылает нас к древности — к имени греческого бога Пана. В римской мифологии ему соответствует Фавн. Это козлоногий божок с рогами, покровитель лесов, полей и стад, который пугал врагов своих друзей. Пугал диким видом своим и пронзительным голосом. Геродот рассказывает, что во время Марафонской битвы греки вместе с Мильтиадом победили персов совсем не потому, что Мильтиад был таким уж блестящим полководцем, а греки — мужественными воинами. Нет, оказывается, победили они потому, что Пан, спрятавшийся в пещере поблизости от Марафонского поля, так закричал, что персов охватил ужас — и они бежали.

Изображение: Palazzo Massimo alle Terme (Museo Nazionale Romano), Rome, Italy

Pavement mosaic with the head of Pan. Roman artwork, Antonine period, 138/192 AD

Странно и тревожно, что мы, люди, живущие в конце второго тысячелетия христианской истории, поддаемся панике, притом что еще Плутарх говорил о смерти Великого Пана как о смерти этого языческого мира…

Если анализировать Священное Писание на основании, как говорят лингвисты, «частотности» употребления того или иного слова, то мы обнаружим — почти 370 раз в нем встречается призыв: «Не бойся!». Адресован он то к Аврааму, то к Иакову, то к Гедеону в Ветхом Завете, то к апостолам и женам–мироносицам в Евангелии. Этот призыв постоянен и настойчив. Бог не говорит: не бойтесь того или иного. Он обращается к нам предельно просто: не бойтесь. Никогда и ничего!

Конечно, в нашей природе страх заложен изначально — как и много чего другого. Но одни природные особенности надо развивать, а другие — перерастать. Преодолевать. Бог адресуется именно к звериной нашей памяти: «Не бойся, малое стадо!» — и даже еще резче: «Я посылаю вас овцами среди волков».

Человек, постоянно боящийся, теряет не только свое достоинство — он в конце концов оказывается смешным. В случае с нашей недавней паникой проявилась, на мой взгляд, эта комическая, смешная сторона страха. Люди начали закупать «впрок» не только заграничную технику или предметы роскоши — они принялись запасаться крупой, солью и спичками, буквально шарахаясь от собственной тени, вспоминая ситуации, в которых они оказывались в 30–е годы или в начале войны. Те, кто помоложе, спроецировали на происходящее осень и зиму 91–го. С каким‑то странным наслаждением люди устремились к тому, чтобы история повторилась. А история никогда не повторяется, мы можем лишь проводить какие‑то аналогии, можем обнаруживать в таких мнимых «повторах» намек на то, что мы ничему не учимся на собственных ошибках.

Паника — феномен пробуждения в нас дикаря, который даже не задается вопросом, а чего он боится.

Мы — открытое общество, полноправная часть мировой цивилизации — опять показали соседям свою задавленность и дикость. В нашей стране по–прежнему, как в советские времена, есть в основном пока две модели поведения: либо наглость и беспардонность, либо задавленность и запуганность.

Мы почти точная копия древних греков. Занятно, что недавно я был в Греции и увидел, что они, во многом на нас похожие — это ведь православная страна и не слишком богатая, — ведут себя в отличие от нас очень естественно. Их поведение вовсе не означает, что они от жизни не ждут ничего плохого, что заставляют себя верить в то, что беда обойдет их стороной, — нет, почему же, она коснется и меня, и моих друзей, всех. Беда — как дождь, не выбирает, на чьи головы ей упасть. Дело не в том, чтобы изловчиться пробежать между дождевыми каплями, а в том, чтобы достойно переждать бедствия…

Опыт истории показывает, что все кризисы кончаются, все сложнейшие ситуации находят свое разрешение. И вот что важно: выживают после них именно те, кто не испугались. Не самые сильные физически, не самые обеспеченные материально, не те, кто запас больше крупы или соли впрок, — это, кстати, показала Ленинградская блокада. Выживают те, кто психологически, духовно, нравственно — назовите как хотите — не сдались. А для этого нужна вера. Нужна открытость навстречу Богу. Не козлоногому рогатому чудищу, но Пастырю доброму, не бросающему в беде овец малого Своего стада.