Среди"проклятых вопросов" - трансплантация. Вопрос морали в том, что человек, который ждет трансплантацию почки, ждет смерти другого человека, невольно ждет, чтобы кого‑то убили или задавили на автодороге. Здесь очень легко доказать, что трансплантация — это и христианский подвиг, и безбожное деяние. Я думаю, что это вопрос совести.

Второй вопрос: говорить ли больному о смертельном диагнозе? Елизавета Федоровна, великая княгиня, считала, что больному обязательно надо говорить о диагнозе. Но когда мы говорим больному или его родителям, что человек умирает, то мы тем самым берем на себя огромную ответственность. А всегда ли мы готовы подставить свое плечо? Или мы спокойно скажем о диагнозе и после этого тут же закончим рабочий день, сядем на автобус и уедем домой? Мы можем говорить о диагнозе, только если у нас есть на кого оставить больного, если мы можем находиться с ним 24 часа в сутки, если мы не отойдем от постели умирающего. В наших постсоветских условиях этот вопрос индивидуален: говоря о диагнозе, мы можем ввергнуть человека в состояние шока и спокойно его в этом шоке оставить в одиночестве.

Надо говорить правду, но с другой стороны нельзя лишать человека надежды. Наш советский человек такой, что когда он слышит что‑то неутешительное, он тут же оказывается в состоянии ступора. Он парализуется под взглядом беды.

И, наконец, эвтаназия. В том числе, это те самые вопросы выбора: кому дать иммуноглобулин или кого оставить на аппарате искусственного дыхания? Мы не можем считать, что медицина не может помочь этому больному. Медицина движется вперед, и с каждым днем все больше надежд на исцеление. Вспомните свои студенческие годы: что могла медицина тогда, что она может сегодня? С другой стороны, денег на лечение тяжело больного все равно нет. Я видел докторов после принятия тяжелых решений, они были с черными лицами, с проваленными глазами. Людям очень тяжело даются решения.

В Деяниях Апостольских есть история, которая очень пугает людей, некоторые даже уходят из церкви, дойдя до этой истории. Это история об Анании и Сапфире. Два этих человека, муж и жена, продали свою землю и отдали деньги церкви. Но часть денег они утаили, а сказали, что отдали все. Когда же апостол Петр спросил этих людей:"Почему вы утаили часть денег?", они упали мертвыми. Эту историю часто трактуют неграмотно, говорят, что вот Петр плохой такой, убил двух людей, которые пожертвовали деньги церкви.

На самом деле Петр не такой уж страшный. Никто не заставлял Анания и Сапфиру продавать землю. Тем более, никто не заставлял их отдавать деньги в церковь. И вообще, они могли нормально сказать:"вот деньги, я отдаю половину от тех денег, что у меня есть с продажи". Но Ананий и Сапфира солгали. Опять‑таки, это не апостол их убивает за ложь, они убили себя сами, их убила собственная совесть. Это рассказ не о плохих, солгавших людях, а рассказ о людях очень хороших, которые не вынесли суда собственной совести.

В нашей жизни есть много ситуаций, когда нас судить может только совесть. И если человек не умирает, то оказывается в тяжелейшем психологическом состоянии.