Надо сказать, что в русской литературе до отца Александра Меня бытовало мнение, что дохристианские религии, разумеется, за исключением Библейского Откровения, — это есть исключительно ошибочный путь, по которому шли древние народы, обманываясь и заблуждаясь, и, более того, что, почитая тех богов, которым они поклонялись, эти народы обожествляли силы зла и служили бесам. Отец Александр сумел в «Истоках религии» показать, что это не так: по его мнению, древние народы, как и многие современные люди, в своих религиях переживают как раз то ощущение таинственной силы, что присутствует в жизни, как говорится в декларации «Nostra aetate».

Интересно, что в том же духе, что и отцы II Ватиканского собора или отец Александр Мень, мыслит и протопресвитер Александр Шмеман, когда говорит, что «опыт святости, или mysterium tremendum (здесь он прямо употребляет выражение Рудольфа Отто!), лежит в основе всех религий и является центром нашего богослужения». Далее О. Александр Шмеман делает достаточно неожиданный вывод, говоря, что это больше понятно детям, чем нам.

«Будьте, как дети» — эти слова, по Шмеману, «обращены к восприимчивости, непредубежденности, естественности, которые мы теряем, вырастая из детства».

Как пишет О. Александр Шмеман, «ребенок лучше именно чувствует Божественное присутствие в жизни, чем взрослый, при том, что ребенок практически ничего не знает о том, как следует почитать Бога и что следует о Боге думать».

Наше богословское образование, наши знания, прочитанные нами книги очень часто мешают именно почувствовать Божье присутствие, потому что мы слишком много знаем о том, как надо верить, чтобы иной раз просто верить от чистого сердца

Переживание нуминозности, — так пишет Станислав Гроф, — не имеет никакого отношения к предшествующим религиозным убеждениям или воспитанию человека. Это прямое и непосредственное осознание того, что мы имеем дело с чем‑то, обладающим божественной природой. Мистический опыт — это то, к чему прикасаешься, то, что переживаешь, как переживаешь холод или жару, голод или жажду и т. д. «Бога никто выдумать не может», — говорит митрополит Антоний Сурожский. «Можно — продолжает митрополит (и дальше следуют очень важные слова!), — пережив нечто, называть это различными именами, но для того, чтобы о Боге говорить, надо хотя бы коснуться края ризы Его». Пережить нечто, по митрополиту Антонию, это и есть пережить прикосновение к тайне, которая одновременно tremendum et fascinans — вызывает трепет и завораживает.

И тут просто невозможно не вспомнить ту фразу из Интернета, которая уже была процитирована выше: «чувство совести, как и чувство Бога, искусственно вызвать в себе невозможно». Оно приходит, оно захватывает и посещает, но его никоим образом нельзя вызвать в себе, как бы ты этого ни хотел. Сколько встречается людей, которые так и говорят: как бы я хотел верить в Бога, но у меня ничего не получается; я разделяю все установки Евангелия, я хочу жить и могу, наверное, жить по Евангелию, но я не могу почувствовать Бога; я принимаю Евангелие как человеческую книгу, как призыв Учителя к новой жизни, но пережить то, что Он Сам, Иисус из Назарета, переживает в отношении к Отцу, этого пережить я не могу.

Ощущение Божьего присутствия — это та основа, на которой зиждется религиозность всякого верующего: христианина и нехристианина. Отец Александр Мень говорил о том, что «ощущение Божьего присутствия должно быть у нас глубоко в подсознании. При этом сознание может заниматься всем, чем угодно. А у нас, — продолжаетотец Александр, — религиозность в сознании, а бессознательное — тёмное. Но вы знаете из психологии, что сознание не глубоко. Всё в религиозной жизни: размышление, молитва, даже таинства — лишь средства для того, чтобы жить с Богом, чтобы Его присутствие вошло глубоко вот в сознание. Только средство!»