— Алло, отец Георгий, добрый вечер!

— Я слушаю.

— Это Владислав беспокоит. Простите, пожалуйста, вот ещё дополнение, вот, к вашим словам. Дело в том, что часто в храмах приходится слышать, что да, вот ты пострадал, видишь, вот ты<обрыв записи>

Очень хорошо, Владислав, говорите, и в связи с этим, наверное, надо ещё и не забыть того, что святые, праведники, они тоже болели, и иногда болели больше нашего, поэтому рассматривать болезнь как наказание за грех, абсолютно невозможно: тогда бы не было среди святых столько физически немощных людей, и тогда бы не умирали, как часто мы знаем из житийных источников, от очень тяжёлых болезней наши угодники Божии. Ещё звонок, пожалуйста.

— Отец Георгий, дорогой, и последнее: вот, в христианстве после<обрыв записи>

Поэтому я резко против того, чтобы понимать болезнь как наказание. Подчёркиваю, мы не знаем, откуда они берутся. Если бы это было наказание, то великие святые бы не болели. А вспоминается мне, каким болезненным был святитель Иоасаф Белгородский, каким болезненным был Тихон Задонский; как тяжело болел и умирал преподобный Пафнутий Боровский, очень подробно описано в его житии, можно и другие примеры привести. Ещё звонок, слушаю.

— Добрый вечер, отец Георгий, говорит Татьяна. Отец Георгий, позвольте мне продолжить вашу мысль и подсунуть (? – Ю. К.) немножко потом свою. Вот вы тут говорили о болезнях, что это отнюдь НЕ наказание, и я целиком и полностью с вами согласна в этом смысле, но, знаете, меня буквально покоробили слова, звучавшие в эфире: Господь Христос посылает болезни. Действительно, я… Вся моя душа восстала против этого выражения, может быть, просто неудачного. Но я хочу ещё раз вслед за вами сказать, на мой взгляд, и выслушать ваше мнение на мою точку зрения: Бог не посылает болезни, просто в силу несовершенства нашей природы. Есть ведь врождённые болезни, есть болезни, которые приобретены…вернее, нельзя сказать, благоприобретены, но приобретены нами вследствие, ну, дурной нашей воли, там, потакания, там, каким‑то нашим слабостям…

— Да, наверное. Вы правы. Да.

— И тогда мы нажили себе это, по грехам нашим. Вот, но… но что Бог посылает болезни, я с этим согласиться не могу.

— Нет, конечно, Бог…

— И прошу… И прошу вашего… вашего мнения на смою точку зрения. Благодарю вас заранее.

Так, спасибо вам… Отвечаю кратко, потому что у нас уже не так много времени. Бог всеблаг, и если мы в это верим, то значит Бог нам может давать только благо, только что‑то хорошее, но ни в коем случае не дурное, не беду посылать нам. Это, наверное, в языческих мифологиях допустимо, чтобы Бог насылал беду, но не в нашей вере, не в нашем уповании. Но когда задумываешься всё‑таки, отчего мы болеем, то, конечно, всё больше, хотя, повторяю, что мы не знаем причин болезней, но всё больше всё‑таки приходишь к тому выводу, что, конечно, виноваты мы, люди. Действительно, одни болезни развиваются в силу дурных привычек, другие болезни развиваются в силу отравленной среды, дурной экологии, то есть преступления других людей делают детей, там, взрослых, которые живут вот в этом городе или в этом селе, больными, третьи заболевают от того, что… происходит… совершается какое‑то преступление, там, взрывается атомная бомба или производятся ядерные испытания, люди вокруг заболевают. Вот вам какая‑то очень яркая схема, картина того, как грех одного становится причиной болезни другого: взрывается или загорается реактор – люди вокруг заболевают. Халатность одних… строителей, проектировщиков, поспешные решения и т. д., здесь уже в каждом случае бывают причины разные, но всё это вместе — халатность, преступность и т. д. одних – стало причиной болезни других. Во многих случаях бывает так, но подчёркиваю, что всё‑таки остаются какие‑то ситуации, когда объяснить, откуда и почему человек заболел и болеет, просто совершенно невозможно. Ещё звонок, слушаю.

— Отец Георгий, здравствуйте, это опять Андрей Николаевич. Я… Я…<обрыв записи>.

Я не совсем понимаю, при чём тут ссылка на семинарию, потому что существуют на эту тему статьи, существуют разные точки зрения, и в семинарии как раз излагаются и те, и другие, и третьи точки зрения. Подчёркиваю, что единого мнения на этот счёт в Церкви нет. В Церкви вообще на большинство ситуаций, на большинство явлений нет единого мнения. В Церкви есть одно сокровище, дарованное нам Христом, сокровище, о котором мы постоянно забываем. Это сокровище – свобода. И не будем им пренебрегать. И если, Андрей Николаевич, вы думаете, что я не готовлюсь к передачам, и не интересовался предварительно, что думает большинство наших богословов на тему, о которой я сегодня говорил, и не читал учебник семинарский, и лекции не слушал, и не смотрел на этот счёт Журнал московской Патриархии за много лет, не только за последние два–три года, но со дня его основания, — я знаком с публикациями, которые есть в Журнале московской Патриархии и в других изданиях – вы ошибаетесь, я к каждой передаче очень серьёзно готовлюсь и каждую передачу продумываю заранее. Импровизаций в эфире я не признаю и считаю, что они невозможны. Поэтому как раз то, о чём мы говорили сегодня, я считаю вполне законченным размышлением на тему о том, что не страдание спасительно, а именно его преодоление, не болезнь от Бога, а та сила, которой мы эту болезнь преодолеваем и побеждаем. И зачастую побеждает болезнь человек, даже умирая. Побеждает духовно, хотя тело его она пожирает физически. Жизнь много богаче любой схемы, и люди могут много больше, чем предполагают, потому что с ними, потому что с нами Сам Христос, потому что Бог ведёт нас по жизни. Поэтому мы о Господе можем действительно всё.