Татьяна Ткачук: Спасибо, отец Георгий. И еще один звонок. Здравствуйте, Вы в эфире.

Анатолий: Здравствуйте. Меня зовут Анатолий, я звоню вам из Калининградской области. И у меня такой вопрос к вам. Во–первых, я хотел сказать свою точку зрения о том, что то разрушение семьи, которое имеет место быть в нынешней России, — это последствия, конечно, советизма, в первую очередь, а не и как раз атеизма, безбожия, с одной стороны, и с другой стороны — политики государства, которое не поддерживало семью и поддерживало гигантские детские дома для детей, ставило им диагнозы — задержки психического развития всякие, и не заинтересовано в том, чтобы эти люди затем стали частью общества. И, с другой стороны, это общая тенденция, потому что именно неуважение к пожилым людям — к своим матерям, отцам, когда их сдают в интернаты, в психиатрические больницы, в общем, от них избавляются, — это как бы не есть хорошо.

Татьяна Ткачук: Анатолий, Ваш вопрос, пожалуйста.

Анатолий: Вопрос у меня, безусловно, есть. Вопрос: считает ли отец Георгий, что выходом из такой ситуации может быть такая большая просветительская детальность различных церквей, будь то католическая или протестантские какие‑то конфессии, или христианство, другие церкви, ислам, другие конфессии, их социальное служение?

Татьяна Ткачук: Спасибо за звонок, Анатолий. Отец Георгий, прошу.

Георгий Чистяков: Я бы сказал, что не просветительская деятельность, а, действительно, ежедневная работа с людьми, ежедневная помощь людям, евангелизация, если говорить о христианах — это, конечно, все очень важно и необходимо. Но мы живем в реальном и в очень трудном мире. И, наверное, сегодня так получается, что церковь в основном все‑таки и священник, когда приходится решать какие‑то проблемы или помогать людям решить проблемы, связанные с семейной жизнью, — священник сегодня служит в основном"скорой помощью".

Татьяна Ткачук: Спасибо, отец Георгий.

Владимир, вопрос к Вам: меня всегда удивляло, что демографы и социологи статистику толкуют совершенно не так, как журналисты, и сами они обычно это называют"развенчиванием мифов". То есть, например, в ответ на цифру в 27 процентов детей, рождающихся вне брака в России, демографы говорят — да, эта цифра большая, это вдвое больше, чем рождалось таких детей 15 лет назад, но в Дании, например, таких детишек рождается 55 %, и это совершенно не говорит о том, что эти дети несчастливы. Да, россияне часто разводятся, подтверждают демографы и социологи, но больше половины мужчин и женщин потом вступают в повторный брак (и это статистика только по зарегистрированным бракам! Если мы будем говорить о гражданских браках, то, наверное, эти цифры еще выше).

Но вот, как вы уже сказали, Владимир, что демографов семья прежде всего интересует с точки зрения ее важнейшей функции — репродуктивной. Верно ли, на Ваш взгляд, такое утверждение, что ни в одной из стран, переживших распад традиционной семьи, рождаемость не обеспечивает простое воспроизводство населения? И уже поэтому психологи и писатели могут сколь угодно толерантно относиться к тем же гражданским бракам, но вот демографы — вряд ли будут так к ним толерантно относиться? Так ли это?

Владимир Архангельский: Ну, в общем, такое утверждение, конечно, верно. И во всех индустриальных странах, в большинстве индустриальных стран, по крайней мере, уровень рождаемости не обеспечивает простого воспроизводства. Хотя это не значит, что численность населения в этих странах сокращается, потому что многие из них ориентированы на внешнюю миграцию, на миграционный приток: это дает прибавку численности населения, это дает изменение структуры населения возрастной, это дает увеличение числа родившихся, кстати говоря. Это дает, кстати говоря, и порождение межнациональных проблем.

Но то, что во всех странах, переживших кризис патриархальной семьи, изменения модели семьи, рождаемость не обеспечивает простого воспроизводства — да. Единственным исключением является Исландия сейчас, наверное, и, может быть, в какой‑то степени Польша, я не видел последних данных. Кстати говоря, утверждение, что Россия в силу своих социально–экономических особенностей; того, что наша страна пережила в последние десять лет — это некая особая демографическая ситуация в отношении рождаемости — это тоже не совсем верно, потому что даже сейчас есть страны с уровнем рождаемости ниже, чем в России. И страны в этом отношении для нас удивительные, как, например, Италия — это сугубо католическая страна, и по нашим воспоминаниям, по фильмам итальянским 50–х годов…

Татьяна Ткачук: Многодетные семьи…

Владимир Архангельский: Это то, что в России называется"семеро по лавкам". Так вот: уровень рождаемости в Италии сейчас ниже, чем в России. Теперь по поводу тех цифр, Татьяна, к которым, как Вы сказали, и демографы и журналисты относятся по–разному. Демографы разные, и по–разному относятся. Есть демографы, которые говорят: да, рождаемость снижается, ну и что? Она снижается во всем мире, и ничего страшного, все как‑то живут, и мы проживем. А то, что действительно, столько детей, рожденных, только я хотел бы сказать, не в браках, а в незарегистрированных браках, потому что…

Татьяна Ткачук: Да, конечно, цифры только по зарегистрированным бракам.