Татьяна Ткачук: Спасибо, отец Георгий. Действительно, многие верующие люди написали нам на сайт Радио Свободы, что относятся к суевериям резко отрицательно. Андрей из США, постоянный автор писем на наш сайт, пишет:"Источник суеверия — это страх перед истинной природой вещей и событий. А само суеверие — это проявление этого страха".

Между тем я обнаружила, что в среде психоаналитиков, в частности американских специалистов, распространено такое мнение, что в следовании суевериям, и вообще в каких‑то предрассудках, есть свои положительные стороны. Объясняется это следующим образом: человек, следующий суевериям, в какой‑то момент начинает ощущать, что он контролирует ситуацию. То есть если он сделает что‑то или не сделает чего‑то, он обретает некую, пусть временную, власть над событиями или контроль над ситуацией, — следовательно, это может снять внутреннее напряжение у человека с не очень стабильной психикой, находящегося в не очень хорошем состоянии. Татьяна, с вашей точки зрения, есть такой психотерапевтический эффект?

Татьяна Мизинова: Да. Я хочу сказать, что точка зрения, озвученная нашим радиослушателем, она реально имеет под собой обоснования. Я уверена, что большинство наших слушателей слышали фамилию Фрейда и представляют, что в нашей психике есть как сознательное, так и бессознательное, и подсознательное. Действительно, суеверия и верование в приметы являются проявлением наших бессознательных страхов. Ведь на самом деле мы не боимся черную кошку, она всего лишь является символом чего‑то, чего мы боимся.

Чтобы было понятнее нашим радиослушателям, я бы привела такой пример. Существует примета посидеть на дорожку. Что за этим стоит? Когда мы расстаемся со своими любимыми, мы бессознательно всегда опасаемся того, что они могут не вернуться. Теперь представьте ситуацию: мы собрались, мы подошли к двери, мы как бы проводили наших знакомых, близких людей, и когда мы садимся на дорожку, мы бессознательно проигрываем ситуацию, словно они вернулись. И раз это произошло один раз, значит, это произойдет еще раз, — это успокаивает.

В то же время я хочу привлечь внимание к тому, что мы становимся очень суеверными именно в те моменты, когда в жизни переживаем какие‑то трудности. Ведь каждый день на улице мы видим массу предметов, но наше внимание очень избирательно. И кошки на улицах тоже бегают каждый день, но обращаем мы на них внимание особенно тогда, когда находимся в ситуации выбора или принятия решения.

Татьяна Ткачук: Да, скажем, девушка одна сказала, что"перед экзаменом голову я не мою". То есть голову она моет, очевидно, несколько раз в неделю, но именно перед экзаменом она предпочитает этого не делать.

Татьяна Мизинова: Да, и возвращаясь к кошке, если она перебежала дорогу, то человек мысленно проигрывает ситуацию: у меня сегодня будет неудачный день. Он идет другой дорогой — тем самым он дает себе установку на то, что все будет хорошо. Ситуация, когда"я бы перешел дорогу за кошкой", уже отменена — и это дает определенное психологическое расслабление, потому что для психики самое трудное — ситуация неопределенности.

Татьяна Ткачук: Спасибо, Татьяна.

Петербург, Борис у нас на линии. Здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Мне кажется, что мы усваиваем суеверия в детском возрасте, когда у нас мышление еще не критично. И затем они продолжают действовать в нашей психике вне зависимости уже от того, что наша психика изменилась, но вот в этой детском слое психики, который, очевидно, никогда не исчезает, они продолжают на нас действовать очень мощно.

Татьяна Ткачук: Татьяна, пожалуйста.

Татьяна Мизинова: Да, действительно, суеверия действуют на нас, потому что мы в них верим. Хочу привести пример такой. У австралийских аборигенов есть обряд казни, когда шаман читает заклятие, и на человека показывает костью — и человек от этого умирает. Почему‑то этот ритуал действует только на аборигенов, на белых людей он не действует. Почему? Потому что он характерен именно для этого этноса. Белый человек не рос в страхе, он не видел таких примеров, поэтому на него это заклятие не воздействует.

Татьяна Ткачук: Получается, что человек умирает от страха?

Татьяна Мизинова: Да, это так называемое психосоматическое самоубийство.