Лишь малая часть людей будет способна осмысленно ответить на вопрос о цели своего существования. Но их ответы в большинстве случаев будут примитивны и исполнены эгоизма, если только они будут искренни.

Так, одного талантливого юношу спросили, какую цель он ставит себе в жизни.

— Я буду прилежно учиться и завоюю себе хорошее положение в обществе, — ответил юноша.

— А потом?

— Потом я постараюсь сблизиться с известными и умными людьми, буду путешествовать, буду наслаждаться всеми культурными радостями жизни.

— А потом?

— Я обзаведусь семьей, у меня будут дети, под старость буду отдыхать и играть со своими внучатами.

— А потом? Потом… — И юноша задумался.

— Вы правы, — сказал юноша, как бы отвечая на невысказанные мысли собеседника. — Все, к чему я стремлюсь, имеет мало цены, так как потом придет смерть. И все эти радости мимолетны, и ничто перед значением и неизмеримым величием вечности, и не будут иметь для нее ни малейшего значения.

Только у сравнительно очень малого количества людей имеются и более высокие и идеальные стремления — такие, как служение искусству и науке или задачам социального переустройства общества.

Значение науки и искусства в жизни человечества никто не может оспаривать. Но ни наука, ни искусство не могут стать для человека самоцелью. Они — ничто сами по себе, если человек не идет через них к наивысшей цели своего существования.

Наука может вести ко благу, как например вакцина от бешенства, сделанная Пастером. Но она же может сеять и смерть и ужас в виде бомб, сбрасываемых на массы беззащитных детей и женщин.

Стали бы супруги Кюри, Эйнштейн и др. работать в области изучения распадения атомного ядра, если бы они могли предвидеть, какие ужасы несет их работа человечеству в виде атомных взрывов, отравляющих всю землю в мирное время и сулящих невиданные еще на земле бедствия людям в военное? Поэтому при оценке научных достижений современности нельзя не согласиться с поэтом, который пишет:

История дошла до роковых страниц И к неожиданным приводит заключеньям: Наука сделалась прислужницей убийц, А чудо техники — самоуничтоженьем. Бог для земли дарует солнце, Дожди благословенья, А люди — смертоносный стронций И дождь уничтоженья. Чем выше взлетают ракеты, Тем дальше от Бога сердца, Чем ближе до дальней планеты, Тем явственней чувство конца. А. Солодовников

Отсюда понятно и мнение Оптинского старца Варсонофия, который говорил, что «новейшие изобретения, имея как бы и добрые стороны, всегда оказываются вредными более, нежели полезными, и даже, можно сказать, суть просто зло». И «ученые, если только они и ограничились научными знаниями, ничего не делают полезного для души своей, и тогда они зарыли свой талант в землю».

А вот как пишет про опасности заблудиться в современной науке о. Павел Флоренский:

«Не наукою, а науками, и даже не науками, а дисциплинами занято человечество. Случайные вопросы, как внушенное представление, въедаются в сознание и, порабощенное своими же порождениями, оно теряет связь со всем миром.

Специализация, моноидеизм — губительная болезнь века — требует себе больше жертв, нежели чума, холера и моровая язва».

Итак, можно ли гордиться человеку наукой и техникой?! Вместе с тем, как говорит архиеп. Иоанн, — «научные открытия и все возрастающая техника не открывают царственности человека. Наоборот, они обнаруживают все большее убожество того, кто нуждается в стольких материальных протезах».