«Представь, что строгий и взыскательный царь повелел тебе сочинять рассуждения на данную им глубокую тему в его присутствии — у подножия его трона: как бы ты ни был совершенно занят твоим предметом, однако же сознание присутствия царя, в руке которого жизнь твоя, овладевая тобою, не попустит тебя ни на малое время забыть о нем. Это-то ощущение и живое чувство близости царя очень ясно выражает возможность заниматься непрестанною внутреннею молитвою и при умственных упражнениях».

Великое дело христианина — приучить себя к непрестанной молитве.

Как говорил старец Силуан:

«Господь славословится во всех храмах, а истинные христиане славят Бога в сердцах своих. Сердце христианина — храм, а ум его служит престолом, ибо Господь любит обитать в сердце и уме человека. Когда же непрестанная молитва утвердится в глубине сердца, тогда весь мир превращается в храм Божий».

Кроме перечисленных выше форм непрестанной молитвы ниже будет говориться отдельно (в гл. 13) об особой и наиболее важной ее форме — так называемой молитве Иисусовой.

Приложения к главе 13-й

Молитва-богомыслие священномученика Петра Дамаскина

Ниже приводится пример молитвы-богомыслия священномученика Петра Дамаскина, исполненной величайшего смирения и покорности воле Божией.

«Хочешь ли ради смирения попустить на меня искушения — я также не отойду от Тебя и ничего не буду делать самовластно.

Без Тебя я не произошел бы из небытия, и не могу ни жить, ни спастись. Что Ты хочешь, то и твори с созданием Твоим. Но верую, что, будучи Благ, Ты устроишь лишь благое, хотя я и не познаю, что это полезно; но я недостоин знать и не прошу научиться, чтобы получить спокойствие: может быть, это мне не полезно.

Не смею просить и облегчения какой-либо брани (искушения): хотя я и немощен и во всем отягощен, но не знаю, что мне полезно.

Ты ведаешь все: как ведаешь — сотвори, только бы мне не погрешить, что бы ни случилось; но хочу или не хочу, спаси меня. Однако и это — если Тебе угодно. Мне вовсе не подобает думать об этом.

Я перед Тобою как бы бездушный… Ты всем хочешь блага. Это ясно из всех благодеяний, которые Ты оказал и постоянно нам оказываешь по благодати, явно и неявно, которые мы знаем и которых не знаем, из самого превышающего ум снисхождения Твоего к нам.

Кто я, что осмеливаюсь извещать Тебя о себе, Сердцеведец? Но говорю это для того, чтобы и мне самому, и врагам моим знать, что я прибегаю к Тебе, Пристанищу спасения моего.

Через благодать Твою познал я, что Ты — мой Бог, и уже не смею много говорить, но только хочу представить Тебе мой ум свободный от всего (мирского), глухой и немой ко всему (мирскому).

Не знаю, делал ли я когда-либо что доброе, но всегда много злого, за которое в виде раба повергаюсь пред Тобою, прося о том, чтобы Ты сподобил меня каяться. Не попусти меня, Господи Иисусе Христе Боже мой, делать, или говорить, или мыслить неугодное Тебе.

Довольно для меня множества стольких прежде бывших грехов моих; но — как Ты хочешь — помилуй меня.

Велико для меня, что я ношу имя христианина. Как сказал Ты, Господи, одному из рабов Твоих: "Велико для тебя, что ты наречен Моим именем"; и для меня это более всех царств земных и неба»…