«Внутренняя клеть» Из забытых заветов Православия

(Из журнала «Возрождение» за 192/?/ г. Статья О. С. М.)

«Умирись сам с собою — и умирятся с тобою небо и земля. Потщись войти во внутреннюю твою клеть и узришь клеть небесную, потому что та и другая — одно и то же, и, входя в одну, видишь обе. Лестница оного царствия — внутри тебя, сокровенная в душе твоей. В себе самом погрузись от греха и найдешь там восхождения, по которым в состоянии будешь восходить».

Когда перечитываешь эту страничку из творения прп. Исаака Сирина, то невольно поражаешься несоответствием ей как современного умонастроения, так и современного жизнеописания.

У св. Исаака Сирина все направлено от внешней оболочки душевной жизни к ее вечно глубоким корням.

У нас же как в умонастроении, так и в практической жизни все, даже подлинно глубокое и ценное, разменивается на мелочную обыденщину окружающей действительности. Объятые жаром жизнестроительства, мы и самую жизнь думаем устроить, изменяя ее лишь внешние формы, ее внешнюю оболочку, и в то же время искренно верим и надеемся, что вместе с этим как-то перестроится ее внутренний уклад, многими столетиями слагавшийся. Пред нашим взором проносятся высокие идеалы общественного благоустройства, идеалы мировые, и в то же время мы не хотим сколько-нибудь позаботиться об устроении своей духовной жизни. Клеть небесную хотим мы создать на земле, но не «потщимся» входить во «внутреннюю клеть» свою. Полнейший отрыв от прошлого духовного церковного опыта, полнейшее пренебрежение заветами Православия — вот что характерно для наших современников.

И прежде всего это справедливо в отношении нашей интеллигенции, которая на протяжении целого столетия жила исключительно мечтами об общественном благоустройстве, вдохновлялась идеалами служения благу народному, но в то же время не проявляла в своей жизни личного подвига и снисходительно относилась к весьма крупным недочетам в своей жизни — например в семье. Поразительно, что нигде, кажется, не сказался столь ощутительно и не отразился так болезненно разрыв между старым и новым поколениями, между «отцами и детьми», как в нашей русской интеллигентской среде. Ни одна литература не имеет такого множества типов и героев из этой области жизни, как русская литература.

Что это — простая ли случайность, или же признак определенной духовной болезни? Думается, что на этот вопрос не может быть двух ответов. Этот разрыв между старым и новым поколениями, это взаимное непонимание русских «отцов и детей» всегда был признаком глубокой религиозной немочи.

Это оборотная сторона сознательного холодного равнодушия интеллигенции к прошлому церковному опыту, мучительного разрыва ее с церковным сознанием в умонастроении и с церковной жизнью, позорного бегства из «дома отчего» и скитания по «странам чужим».

И вот теперь, когда сильно сказался духовный раскол между интеллигенцией и народом, — что делать русской интеллигенции, как преодолеть то мучительное разочарование, к которому привели вся интеллигентская мысль и вера при своем столкновении с самою жизнью?

Когда-то великий Достоевский говорил русскому интеллигенту: «смирись, гордый человек, и прежде всего сломи свою гордость».

Хотелось бы и теперь сказать: «Оставь свои скитания по "странам чужим", русский интеллигент, вернись в Церковь, "дом отчий", приобщись сокровищнице духовного опыта церковного и умудрись в своем общественном строительстве».

Но, скажут, неужели же нам учиться общественному строительству у людей духовного опыта церковного, святых подвижников, которые ради «личного» спасения порвали всякую связь с обществом?

Да, скажем мы, именно этот-то многовековой опыт церковный должен руководить нами в нашей общественной жизни, в ее основном уклоне и направлении. И как это ни странно, мы должны и «мирской» жизни учиться У подвижников христианских, которые уходили от «мира». Та святыня Православия, которая на протяжении целых столетий была сокрыта от взоров мира и, как драгоценное жемчужное зерно, сияла и хранилась в душах немногих избранников Божиих, должна быть наконец явлена миру, должна возродить мир.