§ 155. Понятие ο таинстве покаяния. Обетование об установлении и самое установление таинства.

Возрожденный в таинстве крещения, утвержденный благодатью миропомазания в новой жизни, питаемый в евхаристии брашном в жизнь вечную, христианин, хотя и перестает быть чадом гнева Божия, но не перестает быть сыном Адама, наследником поврежденной природы последнего. Сила врожденной греховности, злоба духов тьмы и владычество зла в мире столь сильны, что готовы бывают увлечь на путь греха, удалить его от Бога. Для исцеления согрешающих после крещения, но искренне кающихся, Господь установил в Своей церкви особое видимое священнодействие. Это есть таинство покаяния (μετανοία, poenitentia), в котором при устном исповедании грехов, содеянных после крещения, кающийся, через священника, получает благодатное от Самого Бога прощение своих грехов, а вместе с тем и укрепляющую раскаявшегося и прощенного грешника в христианской жизни благодатную силу (Катих. О покаян. Прав. испов., 114).

Обетование об установлении таинства покаяния не раз высказывал Спаситель еще во время Своей земной жизни. Так, когда ап. Петр исповедал Его Сыном Бога живого, Он сказал: и дам ти ключи царства небеснаго: и еже аще свяжеши на земли, будет связано на небесех; и еже аще разрешиши на земли, будет разрешено на небесех (Мф 16, 19). Данное Петру одному обетование И. Христос дал и другим апостолам, а в лице их и всем пастырям. Он учил: несть воля пред Отцем вашим небесным, да погибнет един от малых сих (Мф 18, 14). Повелев далее согрешившего брата сначала обличить и вразумить наедине, а если бы частные обличения наедине, а потом и при свидетелях, не оказали пользы, поведать церкви ο согрешающем брате, Он сказал апостолам: аминь глаголю вам: елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси, {стр. 202} и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех (Мф 18, 15–18). Но, действительно, И. Христос даровал власть связывать и разрешать от грехов и установил таинство уже по воскресении Своем. Явившись ученикам, когда они все, кроме Фомы, находились в одном доме, Он сказал: мир вам! якоже посла Мя Отец, и Аз посылаю вы. И сие рек, дуну и глагола им: приимите Дух Свят; им же отпустите грехи, отпустятся им, a им же держите, держатся (Ин 20, 21–23).

В церкви от дней апостольских действительно существовала и применялась к жизни членов церкви власть прощать и удерживать грехи. Этой властью пользовались апостолы, когда принимали приходивших к ним с исповеданием своих грехов (Деян 19, 18); тяжких грешников отлучали они от церкви (1 Кор 5, 6; 1 Тим 1, 20) и снова разрешали принимать в общение (2 Кор 2, 6). В после апостольское время эта же власть всегда была принадлежностью пастырей церкви. Когда возникли в церкви лжеучения монтанистов (II в.), новациан (III в.) и донатистов (IV в.), которыми отнималась надежда на спасение у согрешавших после крещения, а также у т. н. падших во время гонений на христиан, то их мнения повсеместно (в Греции, Африке и Риме) были осуждены и средство спасения указываемо было в том, что пастыри церкви имели право разрешить кающегося грешника. Отцы церкви оставили и подробные рассуждения ο власти священства над совестью грешников в словах ο священстве (св. И. Златоуст, Амвросий, Ефрем Сирин) и постановлениях и правилах относительно таинства покаяния, епитимий и пр.

§ 156. Видимая сторона таинства. Невидимые его действия.

I. К видимой стороне таинства покаяния принадлежат: устное исповедание грехов, приносимое кающимся перед священнослужителем, и словесное разрешение от грехов, произносимое священнослужителем по принесении исповеди.

1) Устное исповедание грехов православная церковь признает {стр. 203} существенной и необходимой составной частью таинства покаяния. И это понятно, как скоро кающийся может получить разрешение или неразрешение от грехов не через непосредственное явление Бога человеку с объявлением ο прощении грехов, а через служителя церкви. Не было бы надобности и в установлении видимой власти разрешать или не разрешать грешника, если бы для получения прощения грехов достаточно было одного внутреннего их сознания. И служитель церкви имеет власть в повеление Божие разрешать от грехов не безусловно, а под условием раскаяния со стороны грешника, каковое должно выразиться и видимым образом. С другой стороны, таинство покаяния есть не только духовный суд, — суд в смысле самоосуждения грешником своей греховности, но, прежде всего и главным образом, врачевание. «Здесь врачебница, а не судилище», — говорил св. И. Златоуст. Но как служитель церкви может быть орудием врачевания, не зная, от какой болезни врачевать? Больной телом, желая исцеления от болезни, сам рассказывает врачу ο действиях и состояниях болезни. Значит, и грешник, если искренне желает исцеления от душевных болезней, должен искренне открывать грехи свои перед духовным врачом. Наконец, устное исповедание грехов не может не составлять потребности души и для самих кающихся. Положение человека, действительно жаждущего уврачевания в таинстве покаяния, нельзя иначе представлять, как положением человека в собственном смысле кающегося и сокрушающегося сердцем от сознания тяжести своих грехов и их гибельных последствий (примеры такого покаяния в притчах ο блудном сыне и мытаре и фарисее). Но в таком состоянии человек невольно ищет высказать себя, открыть свою душу, свои чувства и дела. Но перед кем и открыть свою душу кающемуся христианину и ищущему прощения и помилования от Бога, как не Богу же перед Его служителем, Им же уполномоченным выслушивать исповедь сердца человеческого и облеченным такою властью, что его слово, разрешающее на земле, утверждается разрешением на небе, и запрещающее на земле, производит запрещение на небе?

{стр. 204}

Исповедь в смысле устного исповедания христианином своих грехов перед служителем церкви всегда была признаваема необходимой и потому существовала в церкви уже при апостолах. Первенствующие христиане, когда обращались к апостолам за отпущением своих грехов (тайных), то исповедывали перед ними грехи, по примеру тех из кающихся, которые приносили покаяние пред Иоанном Крестителем, исповедающе (έξομολογούμενοι) грехи своя (Мф 3, 6). Так, в кн. Деяний ап. повествуется, что в Ефесе, после того как сыновья Скевы иудеянина, заклинавшие духов именем Иисуса и Павла, подверглись за такую безрассудность избиению от бесноватого, мнози от веровавших прихождаху и исповедающе (έξομολογούμενοι) и сказующе (άναγγέλλοντες) дела своя (Деян 19, 18). Из связи речи можно видеть, что верующие исповедывали дела свои не перед кем другим, а пред ап. Павлом (11 ст. и сл.), и это исповедание состояло в открытом объявлении этих дел; пред Богом не было бы и надобности в таком объявлении. Α что оно было действительно открытым, ясно из того, что самое слово έξομολογείν — confitere (и происходящее от него существительное εξομολογήοις, confessio, как и простое όμολογείν) значит вообще устно исповедывать, признавать что-нибудь (Лк 12, 8; Ин 1, 20; Деян 24, 14; Рим 10, 9 -10), а έξομολογείν и όμολογείν в соединении с τάς αμαρτίας или παραπτώματα значит не только внутренне сознавать, но и открыто признавать и объявлять грехи (Мф 3, 6; Мк 1, 5; 1 Ин 1, 9). Здесь же такое значение έξομολογούμενοι усиливается еще словом άναγγέλλοντες — возвещая. Άναγγέλλειν значит раздельно пересказывать что-нибудь.

Ап. Иоанн говорит: аще исповедуем (όμολογώμεν) грехи наша, верен есть и праведен (т. е. Господь Иисус), да оставит нам грехи наша и очистит нас от всякия неправды (1 Ин 1, 9; сн. Иак 5, 16). Под исповеданием грехов здесь разумеется не внутреннее только сознание их, но и устное или открытое их исповедание.

По вопросу ο том, — всенародным (публичным) или частным (уединенным) должно быть исповедание грехов, ни И. {стр. 205} Христос, ни апостолы не дают прямого повеления. В древней церкви, наряду с покаянием тайным (в грехах не тяжких), впадавшие в тяжкие грехи, производившие соблазн в церкви, исповедывали их перед всей церковью, оставаясь между кающимися не малое время. Но потом, по снисхождению к немощи кающихся и в виду ослабления ревности в вере и прежней строгости жизни, публичное покаяние с особыми степенями для кающихся стало заменяться (с V в.) покаянием частным — пред одним духовным отцом.

2) Грешнику, исповедавшему свои грехи, служитель тайны покаяния должен, согласно повелению Спасителя, в словах, выразить свое решение ο нем (Ин 20, 23; Мф 18, 16). Сам И. Христос во всех случаях, когда разрешал того или другого грешника от грехов, на словах выражал ему прощение грехов, напр., говорил: прощаются ти греси твои (Мф 9, 2; Лк 7, 48). По чинопоследованию нашей, православно-русской церкви, служитель церкви над исповедником, признанным достойным разрешения от грехов, читает краткую молитву, в коей испрашивает ему отпущение грехов и примирение с церковью, и после этого совершает «тайну святаго покаяния» словами; «Господь и Бог наш И. Христос, благодатью и щедротами Своего человеколюбия да простит ти, чадо N вся согрешения твоя; и аз, недостойный иерей, властью Его, мне данною, прощаю и разрешаю тя от всех грехов твоих, во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, аминь». При произнесении конца этих слов иерей «знаменует крестообразно десницею кающегося», обыкновенно над главою кающегося, покрытого концом епитрахили (Требник).