Значитъ, глубокое чувство смиренія побуждало св. юродивыхъ скрывать такимъ образомъ свои добрыя дѣла. Вотъ съ какими свойствами проявлялась дѣятельная любовь св. юродивыхъ къ ближнимъ. Она носила характеръ, согласный съ основными требованіями закона Божія о любви къ ближнему, ибо въ дѣлахъ любви (милостыня) спасеніе [DXLV]. А что именно такъ на милостивость смотрѣли св. юродивые, это ясно видимъ изъ наставленія св. Симеона юродиваго діакону Іоанну: „молю тя, брате, да никогоже отъ нищихъ, паче же отъ иноковъ презираеши, и укоряеши: да вѣсть любовь твоя, яко мнози въ нихъ злостраданіемъ очищени суть, и яко солнце сіяютъ предъ Богомъ. Молю тя, чадо и брате мой Іоанне, всячески тщися быти милосердъ, ибо въ грозный оный часъ милосердіе паче иныхъ добродѣтелей помощи намъ можетъ, пишется бо: Блажен, кто помышляет о бедном! В день бедствия избавит его Господь. " [DXLVI].

На основаніи этихъ словъ св. юродиваго Симеона можно заключать, что онъ милосердіе поставлялъ на самую высшую степень нравственнаго совершенства, такъ какъ милостивіи и будутъ помилованы. Кромѣ того милостыня, по словамъ св. Симеона, оказываетъ сильное дѣйствіе на очищеніе и просвѣщеніе души. Въ этомъ увѣряетъ и ученіе св. отцевъ. „Какъ купель крещенія угашаетъ огнь геенскій, такъ милостыня истребляетъ пламень грѣховный. И какъ въ крещеніи однажды дается отпущеніе грѣховъ, такъ непрестанное упражненіе въ благотворительности постоянно низводитъ на человѣка благоволеніе Божіе", говоритъ преп. Кассіанъ" [DXLVII]. „Милосердіе одно все можетъ, увѣряетъ св. патріархъ Іеремія, ибо кто милосердствуетъ и любитъ бѣдныхъ ради Господа, тотъ и освобождается отъ невыплатимаго долга грѣховъ и пріобрѣтаетъ весь міръ за ничтожную цѣну, и вдругъ юнѣетъ и дѣлается безсмертнымъ, и царствуетъ въ небесномъ царствѣ и, какъ вѣрный рабъ, во всемъ послѣдуетъ Господу и царски богатѣетъ по призванію Царя: пріидите благословенніи Отца Моего, наслѣдуйте уготованное вамъ царствіе отъ сложенія міра и пр. и, свободный отъ вѣчнаго наказанія, наслаждается всякаго рода радостями въ вѣки" [DXLVIII].

Далѣе, почему св. Симеонъ настаивалъ на нищелюбіи? онъ говорилъ, что многіе изъ бѣдныхъ „яко солнце сіяютъ предъ Богомъ" и, значитъ, милостынею имъ можно привлечь и къ себѣ это сіяніе. Очищая душу отъ помрачающихъ ее страстей, милостыня въ пламенѣющей чистотѣ любвеобильнаго чувства приближаетъ сердце человѣка къ Богу и въ мірѣ совѣсти открываетъ уму его живыя черты образа Божія. „Ничто не можетъ такъ приблизить сердце къ Богу, говоритъ преп. Исаакъ Сиринъ, какъ милостыня, и лично не производитъ въ душѣ такой тишины, какъ произвольная нищета. Наше милосердіе, говоритъ онъ далѣе, пусть будетъ зерцаломъ, чтобы видѣть намъ въ себѣ самихъ то подобіе и тотъ истинный образъ, какой есть въ Божіемъ естествѣ и сущности Божіей" [DXLIX]. И Самъ Господь сказалъ: „будите милосерди, якоже и Отецъ вашъ милосердъ есть” [DL], добавляетъ преп. Дороѳей, ибо сія добродѣтель особенно дѣлаетъ богоподобнымъ и того, въ комъ она обитаетъ, напечатлѣвая на немъ образъ первобытнаго, нетлѣннаго, благого и непостижимаго существа [DLI].

„Какъ тотъ, кто имѣлъ бы другомъ своимъ Бога, замѣчаетъ св. патріархъ Іеремія, чрезъ это самое имѣлъ бы друзьями своими и всѣхъ святыхъ, такъ и тотъ, кто имѣетъ милосердіе, имѣетъ уже и всѣ добродѣтели" [DLII]. Такимъ образомъ, чрезъ любовь къ бѣднымъ происходитъ непосредственное общеніе человѣка съ Богомъ. „Хочешь ли умомъ своимъ быть въ общеніи съ Богомъ, пріявъ въ себя ощущеніе онаго услажденія, непорабощеннаго чувствомъ?" спрашиваетъ св. Исаакъ Сиринъ и отвѣчаетъ: „когда внутри тебя обрѣтается она, тогда изображается въ тебѣ оная святая красота, которою уподобляешься Богу. Всеобъемлемость дѣлъ милостыни производитъ въ душѣ общеніе съ Божествомъ безъ посредства какого-либо времени къ единенію съ славою вѣчности" [DLIII].

Прилагая это возвышенное ученіе о милостынѣ къ милостивости св. юродивыхъ, мы легко замѣтимъ то ея значеніе и то великое свойство, какія она сообщала св. юродивымъ. Они по истинѣ были великими милостивцами, потому что милостыня ихъ была чистая, правая, „необидимая", не отъ лихвы и грабежа. Они не разбирали тѣхъ, кому благотворили, а подавали милостыню достойнымъ и недостойнымъ (блудницамъ); не похвалялись милосердіемъ своимъ и не выставлялись съ нимъ на показъ. Но мы видѣли, что св. юродивые брали все-таки подаянія и раздавали ихъ нищимъ. Св. же Исаакъ Сиринъ говоритъ: „не возлюби стяжанія по нищелюбію, для подаянія милостыни, не ввергни души своей въ смятеніе тѣмъ, что будешь брать у одного и давать другому, не уничтожь чести своей подчиненностію людямъ и, прося у нихъ, не утрать свободы и благородства ума своего въ попеченіи о житейскомъ” [DLIV]. Какъ согласить этотъ взглядъ св. отца съ поведеніемъ св. юродивыхъ? Они, какъ извѣстно не просили милостыни. Правда, св. Симонъ Юрьевецкій юродивый просилъ отъ купца Зубарева за спасеніе отъ потопленія купить ему сапоги и рубашку, но просьба св. Симона касалась не столько его самого, сколько купца, которому онъ послѣ того какъ онъ забылъ объ обѣщаніи купить сапоги и рубаху, напомнилъ о томъ, что надо быть благодарнымъ за благодѣянія Божіи и милосерднымъ: „нищему протягивай руку твою, говорилъ Зубареву св. Симонъ, если хочешь, чтобы почивало на тебѣ благословеніе Божіе, да не готовь мнѣ рубашки и сапоговъ; они мнѣ не нужны" [DLV]. Извѣстно также про св. Василія московскаго, что онъ не отказался принять отъ одного вельможи, котораго любилъ, лисью алаго цвѣта шубу: „добре, добре, господине твори ты якоже хощеши, я люблю тебя", говорилъ онъ боярину [DLVI], но потомъ онъ очень скоро разстался съ этимъ подаркомъ. Если нѣкоторые св. юродивые и раздавали принятую милостыню за давшихъ и тѣмъ самымъ располагали ихъ къ милостивости, то иные св. юродивые, какъ напр. св. Серапіонъ, вовсе отказывались отъ раздачи чужого: „я не раздаю чужихъ денегъ", отвѣчалъ св. Серапіонъ на предложеніе одного человѣка взять для раздачи денегъ (Ковел.). Значитъ, вся суть милостивости св. юродивыхъ зависѣла отъ цѣли, съ какою они ее совершали: они подавали ее въ исходатайствованіе отъ Бога умилостивленія тѣмъ, которые давали имъ, или вызывали ихъ на благотворительность ближнимъ.

Состраданіе св. юродивыхъ выражалось въ ихъ жалостливости къ ближнимъ и состояло прежде всего въ томъ, что они оказывали сильное нравственное вліяніе на ближнихъ, какъ отчасти уже и было замѣчено: гнѣвъ ихъ смиряли своимъ терпѣніемъ, обиды – молчаніемъ, грѣхи, содѣянные противъ себя, прощали съ молитвою за обидѣвшихъ и по апостолу: „съ плачущими плакали, съ радующимися радовались" [DLVII]. Препод. Исаакъ Сиринъ говоритъ: „тотъ милостивъ, кто когда услышитъ, или увидитъ что-либо опечаливающее брата его, возгорится сердцемъ, а равно и тотъ, кто будучи заушенъ братомъ своимъ, не возъимѣлъ столько безтыдства, чтобы отвѣчать и опечалить сердце его. Милостивый не только даетъ людямъ милостыню, но и съ радостію терпитъ отъ другихъ неправду и милуетъ ихъ [DLVIII]. Это одна сторона сострадательности св. юродивыхъ къ ближнимъ. Другая сторона характеризуетъ ихъ со стороны ихъ жалостливости къ людямъ и особенно плохимъ въ нравственномъ отношеніи. Св. Юродивые, какъ истинные нищелюбцы, забывали о самихъ себѣ, сами терпѣли всевозможныя лишенія, памятуя лишь о нуждающихся и не имущихъ, потому-что для нихъ не составляло большей и совершеннѣйшей любви, какъ злострадать со други своими и душу свою положить за брата своего. Св. Симонъ Юрьевецкій изъ чувства жалостливости къ бѣднымъ крестьянамъ со всякимъ усердіемъ и немедленно исполнялъ всѣ дѣла, какія ему поручали: безпрекословно мололъ хлѣбъ въ ручныхъ жерновахъ, рубилъ дрова въ лѣсу и носилъ ихъ на себѣ: каждый день много воды носилъ на своихъ плечахъ и помогалъ въ работѣ всѣмъ, кому требовалось [DLIX]. Жалостливость св. юродивыхъ рельефно выступаетъ на фонѣ ихъ нравственной дѣятельности въ тѣхъ ихъ поступкахъ, которыми характеризуются ихъ отношенія къ блудницамъ и вообще къ подонкамъ общества, когда они спускаются до настроенія этого презрѣннаго другими класса людей, чтобы знать и ихъ мысли и чувствованія. Св. Василій блаженный (московскій) вращается среди пьяницъ, сидящихъ въ бражныхъ тюрьмахъ [11]; св. Симонъ Юрьевецкій часто посѣщалъ кабаки [DLX]; св. Андрей находится въ обществѣ блудницъ [DLXI]. Конечно, такое поведеніе св. юродивыхъ и можно только объяснять ихъ сострадательностью къ этимъ погибающимъ людямъ, которыхъ они пытались исправлять и исправляли, о чемъ рѣчь будетъ ниже. Насколь сильна была сострадательность св. юродивыхъ къ погибшимъ созданіямъ, это видно вотъ изъ какого случая изъ жизни св. Симеона однажды замѣтили, что онъ вошелъ въ домъ распутной женщины и, заперевъ за собою дверь, остался съ ней наединѣ. Потомъ онъ отворилъ дверь и поспѣшно вышелъ, озираясь по всѣмъ сторонамъ, не смотритъ-ли кто на него. Послѣ того подозрѣніе еще болѣе усилилось, такъ что видѣвшіе его позвали къ себѣ женщину и спросили ее, зачѣмъ у ней былъ Симеонъ и такъ долго. Но женщина клятвенно увѣряла, что уже третій день по бѣдности не было у ней ничего во рту, кромѣ воды, а св. Симеонъ принесъ ей мяса, хлѣба и вина и, заперевъ дверь, предложилъ трапезу съ приказаніемъ, чтобы она ѣла досыта, потому что довольно терпѣла отъ недостатка въ пищѣ, остатки же всего принесеннаго взялъ съ собою [DLXII]. Такимъ образомъ, видно изъ разсказаннаго факта, что св. Симеонъ руководился въ данномъ случаѣ тѣмъ соображеніемъ, чтобы доставить блудницѣ прежде всего возможность удовлетворить ея насущнымъ потребностямъ. Для него чуждо было ея занятіе, ея скверное поведеніе, а онъ въ мысляхъ имѣлъ одну только цѣль – накормить блудницу и, въ дальнѣйшемъ можетъ быть, своею сострадательностью привести ее къ покаянію. Сострадательность св. юродивыхъ простиралась и на враговъ. Такъ, препод. Михаилъ Клопскій упрашиваетъ игумена обители накормить 30 разбойниковъ, пришедшихъ въ монастырь съ злымъ умысломъ – ограбить обитель [DLXIII]. Св. юродивый Симеонъ обѣщаетъ одному человѣку отыскать его вора, но подъ клятвою, что тотъ не будетъ бить вора [DLXIV]. Нѣжность чувствъ къ людямъ не была чужда св. юродивыхъ. Св. Прокопій Устюжскій часто приходилъ на берегъ рѣки Сухоны и тамъ сидѣлъ на камнѣ, слѣдя за плавающими на лодкахъ и молился „съ жалостію къ Богу о нихъ да сотворитъ имъ тихое плаваніе" [DLXV]. Св. Симеонъ, нѣжно любящій діакона Іоанна, совѣтуетъ ему позаботиться, сколько возможно, о своей душѣ [DLXVI]. Сострадательность св. Андрея къ грѣшникамъ была удивительна: онъ горько плачетъ и молится о прощеніи грѣховъ одного умершаго богача, часто посѣщаетъ кладбища и молится о умершихъ [DLXVII]. Высшую степень милосердія св. юродивыхъ составляло самопожертвованіе. Св. Серапіонъ Синдонитъ отдаетъ нищему, дрожащему отъ холода, свой послѣдній синдонъ [12], а самъ остается нагой и, наконецъ, продаетъ послѣднее евангеліе, съ которымъ никогда не разставался, для того, чтобы выручить изъ бѣды одного должника [DLXVIII]. Одинъ разъ онъ въ Лакедемонѣ продалъ себя въ рабство для спасенія одного семейства отъ ереси [DLXIX]. Значитъ, въ данномъ случаѣ онъ за ближнихъ полагалъ свою душу.

Наконецъ, въ высочайшей степени чувство милосердія у св. юродивыхъ сливается съ чувствомъ безграничной любви. Вотъ какъ описываетъ это чувство св. Исаакъ Сиринъ: „сердце милующаго есть возгорѣніе сердца у человѣка о всемъ твореніи, – о людяхъ, о птицахъ, о животныхъ и о всякой твари. При воспоминаніи о нихъ и при воззрѣніи на нихъ, очи у человѣка источаютъ слезы. Отъ великой и сильной жалости, объемлющей сердце и отъ великаго терпѣнія умиляется сердце его и не можетъ онъ вынести, или слышать, или видѣть какого-либо вреда, или малой печали, претерпѣваемыхъ тварію. А посему, и о безсловесныхъ, и о врагахъ истины, и о дѣлающихъ ему вредъ, ежечасно со слезами приноситъ молитву, чтобы сохранились и были они помилованы" [DLXX]. Такою именно любовью и отличались св. юродивые. Любя совершенною любовью Бога, они совершенную же любовь переносили и на всѣхъ ближнихъ. Отчасти мы уже познакомились съ фактическими данными, характеризующими такую любовь св. юродивыхъ къ ближнимъ. Теперь же добавимъ нѣсколько еще фактовъ для полноты представленія безграничной ихъ любви. Св. Ѳеодоръ новгородскій, лишь только спускалась ночь надъ Новгородомъ, бывшимъ въ то время на высотѣ своего величія и политической славы, и шумный городъ предавался сну, обходилъ обители и храмы новгородскіе и молился за свой вольный городъ, за благодѣтелей своихъ, за людей презиравшихъ и гнавшихъ его и за всю Русь православную. Св. Михаилъ Клопскій „всегда молитву приношаше къ Богу, не яко ту о себѣ требоваше, но о другихъ" [DLXXI]. Св. Василій блаженный со слезами молится вмѣстѣ съ нѣкоторыми благочестивыми людьми объ избавленіи москвичей отъ нашествія татаръ [DLXXII]. Онъ же неутѣшно плачетъ, предвидя пожаръ Москвы и молится Богу о избавленіи города [DLXXIII]. Когда св. Андрей хотѣлъ согрѣться во время сильной стужи у псовъ, то „иніи кусающе его, отгоняху отъ себя, иніи же сами оставльше его, отвѣчаху", а онъ вознесъ молитву къ Богу: „буди воля Господня" [DLXXIV].

Безграничная любовь св. юродивыхъ къ ближнимъ въ высшей степени знаменательный признакъ ихъ послѣдованія Христу. „По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою" [DLXXV], сказалъ Онъ своимъ апостоламъ. Вотъ критерій, опредѣляющій отношенія св. юродивыхъ къ ближнимъ. Кто любитъ Бога, тотъ любитъ и брата своего. Св. юродивые любили Бога, значитъ, они любили и ближнихъ, а любя ближнихъ, они любили и Бога, такъ какъ „Кто говорит: "я люблю Бога", а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?" [DLXXVI]? Дѣйствія любви св. юродивыхъ отличались чистотою. Чистая любовь не ищетъ своихъ си [DLXXVII], не ищетъ своей пользы, а угождаетъ ближнему, во благо, къ назиданію [DLXXVIII]. Видя брата, впадающаго въ нѣкое прегрѣшеніе, св. юродивые молятся, чтобы Господь возставилъ его [DLXXIX]. Такимъ образомъ, будучи чистыми отъ всякаго пристрастія къ земнымъ благамъ и жизненнымъ удобствамъ св. юродивые могли служить ближнимъ безкорыстно и честно со всею пылкостію своего любящаго сердца и, зная, что „Сын Человеческий не [для того] пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих" [DLXXX], они не мечтали никогда о своемъ превосходствѣ надъ ближними и ничего не предпринимали по сварливости, или по тщеславію, но, руководясь смиренною любовью, всегда служили братіямъ своимъ, какъ высшимъ себя.

Этими всѣми разсужденіями устраняется то возраженіе, что строгое и суровое подвижничество, сосредоточивая подвижника на помыслахъ о личномъ духовномъ благѣ и спасеніи, способно якобы ослаблять въ немъ чувство христіанской любви къ ближнимъ, участія къ земнымъ невзгодамъ, къ тѣлеснымъ нуждамъ и страданіямъ внѣшняго міра, остающагося за предѣлами ихъ. Мы видѣли, что св. юродивые, обрекавшіе себя на тяжкіе труды и лишенія, были вмѣстѣ и глубоко любящими и участливыми къ людскимъ страданіямъ и несчастіямъ. Участливость иныхъ изъ нихъ не ограничивалась единицами, а простиралась на цѣлое общество, на всю страну, которая подвергалась несчастію. Въ житіи преп. Михаила Клопскаго передается слѣдующее: послѣ продолжительной засухи въ новгородской странѣ оказался неурожай, а за нимъ голодъ. Голодающіе бѣдняки изъ поселянъ толпами стекались къ Клопскому монастырю, прося хлѣба. Не особенно велики были хлѣбные запасы и въ самомъ монастырѣ. Игуменъ спрашивалъ братію „что намъ дѣлать"? преп. Михаилъ отвѣчалъ: „Господь, семью хлѣбами насытившій 4000 народа, не оставитъ и насъ, если будемъ подавать нуждающимся". Когда продолжалась раздача хлѣба изъ запасовъ монастыря, среди братіи поднялся ропотъ, внушаемый опасеніемъ, что самъ монастырь останется безъ хлѣба. Но исполнились слова вѣры, сказанныя преп. Михаиломъ: по милости Божіей обитель не оскудѣла хлѣбомъ, въ чемъ скоро увѣрились игуменъ и братія. Правда, здѣсь мы видимъ ропотъ монаховъ по поводу милосердія монастыря. Но это значитъ, что источникъ ропота и неподатливости на помощь ближнимъ былъ въ малодушіи или двоедушіи, а не въ духѣ истиннаго подвижничества, до котораго еще не cмогли возвыситься такіе изъ братіи. Съ другой стороны, въ виду борьбы съ малодушіемъ братіи, тѣмъ выше является подвигъ св. Михаила, кормителя голодавшаго народа, умѣвшаго побѣждать малодушіе и вразумлять малодушныхъ силою своей любви, вѣры и власти духовной.

Общественное служеніе св. юродивыхъ не ограничивалось ихъ милосердіемъ въ указанномъ смыслѣ, оно простиралось еще дальше. Св. юродивые являлись проповѣдниками покаянія. Какъ Іисусъ Христосъ придавалъ столь великую важность покаянію, что проповѣдь о немъ считалъ цѣлію Своего пришествія на землю: „не пріидохъ призвати праведники, говорилъ Онъ, но грѣшники на покаяніе" [DLXXXI]; а потому, входилъ въ общеніе съ мытарями и грѣшниками; простилъ жену грѣшницу, слезами омывшую ноги Его въ домѣ фарисея Симона [DLXXXII]; не осудилъ, но простилъ блудницу: „ни Азъ тебѣ осуждаю: иди и ктому несогрѣшай" [DLXXXIII], такъ и св. юродивые въ своемъ поведеніи подражали Іисусу Христу; они находились въ обществѣ порочныхъ лицъ, чтобы привести ихъ къ покаянію, никогда не осуждали грѣшниковъ, а всегда заботились объ ихъ исправленіи. Такъ, св. Василій блаженный посѣщаетъ бражныя тюрьмы и тамъ употребляетъ всѣ усилія къ тому, чтобы исправить пьяницъ [DLXXXIV]. Св. Прокопій Вятскій часто заходитъ въ корчемницы и въ кабацкія поварни и тамъ насколько ему возможно старается такъ или иначе повліять на грѣшниковъ [DLXXXV]. Св. Симонъ Юрьевецкій тоже весьма часто приходилъ въ кабаки, конечно, съ цѣлію оказать какое-либо благотворное нравственное вліяніе на пьяницъ [DLXXXVI]. Но особенно св. юродивые любили заниматься спасеніемъ блудницъ. Св. Симеонъ ходилъ къ блудницамъ, „ища ихъ спасенія". Иногда онъ говаривалъ блудницамъ, – хотите-ли, что-бы я имѣлъ васъ своими друзьями? я дамъ вамъ 100 златницъ, только не грѣшите. Блудницы, смѣясь надъ нимъ, обѣщались, но онъ требовалъ отъ нихъ клятвы, и которая изъ блудницъ давала клятву, онъ дарилъ той деньги, а въ случаѣ новаго ея паденія въ грѣхъ, св. Симеонъ обличалъ ее и до тѣхъ поръ такъ поступалъ, „дондеже истиннаго покаянія неложное обѣщаніе сотворитъ: и тако святый многія спасе блудницы" [DLXXXVII]. Св. Андрей обличалъ блудницъ и уговаривалъ ихъ всѣхъ совлечься той злосмрадной одежды, въ какую облекъ ихъ діаволъ [DLXXXVIII]. Про св. Виссаріона разсказывается: „шелъ онъ нѣкогда чрезъ одну египетскую деревню и, увидѣвъ блудницу, которая стояла у своего дома, сказалъ ей: „ожидай меня вечеромъ, приду къ тебѣ и ночую съ тобою". Хорошо, авва! отвѣчала блудница. Она приготовилась и постлала ложе. Вечеромъ св. Виссаріонъ пошелъ къ ней и, вошедши въ ея горницу, спросилъ: „приготовила-ли ложе? приготовила авва. Св. юродивый заперъ дверь и сказалъ ей: подожди немного; я только исполню наше обычное правило. И св. Виссаріонъ началъ молиться. Читалъ онъ псалтырь; послѣ каждаго псалма молился Богу о ней, прося Его даровать блудницѣ покаяніе и спасеніе, и Богъ услышалъ его. Блудница стояла въ трепетѣ и молилась подлѣ св. Виссаріона. Когда онъ окончилъ чтеніе псалтири, она пала на землю. Св. Виссаріонъ взялъ апостолъ, много прочиталъ изъ него и окончилъ свое молитвословіе. Блудница пришла въ сокрушеніе и, узнавъ, что св. юродивый пришелъ къ ней не для грѣха, но чтобы спасти ея душу, поверглась предъ нимъ и просила; „сдѣлай милость, авва, отведи меня туда, гдѣ могу я угодить Богу". Св. Виссаріонъ повелъ ее въ женскій монастырь и поручилъ ее настоятельницѣ: „прими сію сестру и не налагай на нее бремени или заповѣди, какъ на другихъ сестеръ, но давай ей, чего она захочетъ, и если захочетъ идти, позволяй ей". Здѣсь бывшая блудница стала великой постницей и всю остальную свою жизнь благоугождала Богу [DLXXXIX].

Лица, отступавшія отъ православной вѣры, составляли предметъ заботливости св. юродивыхъ, и нѣкоторые изъ нихъ употребляли всѣ возможныя средства для того, чтобы спасти погибшихъ. Такъ, св. Серапіонъ въ Лакедемонѣ продаетъ себя въ рабство одному благочестивому мужу, впавшему въ манихейство, и въ теченіе двухъ лѣтъ своими наставленіями старается отклонить его и все семейство отъ ереси и, достигнувъ цѣли, скрывается отъ нихъ. Онъ же, продаетъ себя за 20 монетъ комедіантамъ-язычникамъ и, живя у нихъ въ великомъ постѣ (питаясь только хлѣбомъ и водою), проповѣдуетъ имъ слово Божіе до тѣхъ поръ, пока они не обратились въ христіанство, съ принятіемъ христіанства они отстали отъ театра и начали жить честно и благочестиво: они говорили своему избавителю: „теперь, братъ, мы отпустимъ тебя на свободу, такъ какъ ты самъ освободилъ насъ отъ постыднаго рабства". Св. Серапіонъ отвѣчалъ: „поелику Богъ устроилъ, а вы содѣйствовали, чтобы ваша душа чрезъ меня была спасена, то я скажу вамъ всю тайну этого дѣла: сжалившись надъ вашею душею, которая была въ великомъ заблужденіи, я, свободный подвижникъ, родомъ египтянинъ, ради вашего спасенія продался вамъ, чтобы вы освободились отъ великихъ грѣховъ. И теперь я радуюсь, что Богъ совершилъ сіе чрезъ мое смиреніе. Я оставляю васъ и пойду о спасеніи другихъ пещися" [DXC]. Св. Симеонъ обращаетъ въ христіанство семейство нѣкоего харчевника и еврея [DXCI].

По требованіямъ обстоятельствъ св. юродивые являлись то въ роли грозныхъ обличителей грѣшниковъ, то въ роли кроткихъ наказателей. Св. Симеонъ ударяетъ по щекѣ юношу и говоритъ ему „не прелюбодѣйствуй"; этотъ способъ достигъ цѣли, и юноша бросилъ гнусное занятіе" [DXCII]. Св. Андрей, встрѣтивъ однажды нѣкоего вельможу, плюнулъ на него и сказалъ: „лукавый блудникъ, ругатель церковный! Ты идешь къ утрени какъ будто, а самъ ходишь къ сатанѣ на скверныя дѣла! беззаконникъ, встающій в полночь и прогнѣвляющій Бога! пришло уже время принят, – награду по дѣламъ твоимъ! или ты думаешь, что утаишься страшнаго и всевидящаго ока Божія, „вся испытующаго" [DXCIII]. Въ другомъ же случаѣ онъ является кроткимъ учителемъ благочестія и достигаетъ спасенія ближняго. Одинъ монахъ велъ добродѣтельную жизнь. Всѣ восхваляли его благочестіе, но оно было напускнымъ. Инокъ этотъ страдалъ страстію сребролюбія, и даваемыя ему для раздачи бѣднымъ деньги не употреблялъ по назначенію, но „вся въ корвану влагаше, и видя, умножающееся сребро, радовашеся". Съ этимъ то лицемѣрнымъ инокомъ сребролюбцемъ и встрѣтился однажды св. юродивый Андрей и сталъ пристально на него смотрѣть, а монахъ, принимая его за нищаго и полагая, что онъ хочетъ получить что-нибудь отъ него, сказалъ ему: „Богъ тя да помилуетъ, брате, не имѣю бо ти что дати". Въ другой разъ, когда св. Андрей снова встрѣтился съ инокомъ-сребролюбцемъ, то, взявъ его за правую руку, сталъ умолять его: „рабъ Божій, безъ гнѣва выслушай меня твоего раба и милостиво пріими убогія мои слова, такъ какъ изъ за тебя я нахожусь въ великой печали и переносить ее уже болѣе не могу, потому что ты сначала былъ другъ Божій, а теперь сталъ слуга сатаны. Имѣвшій серафимскія крылья, зачѣмъ отдался сатанѣ, чтобы съ корнемъ онъ ихъ вырѣзалъ? имѣвшій молніинъ образъ, зачѣмъ сдѣлался темнообразнымъ? горе мнѣ, что ослѣпилъ тебя змій сребролюбія. Ты былъ солнце, но зашелъ въ темную ночь и злую. Зачѣмъ, брате, погубилъ свою душу? зачѣмъ подружился съ сребролюбивымъ бѣсомъ? зачѣмъ далъ ему почивать на тебѣ! зачѣмъ копишь золото? развѣ погребенъ съ нимъ будешь? по смерти твоей все другимъ достанется. Зачѣмъ чужіе грѣхи держишь и хочешь удавиться скупостію? тогда какъ другія умираютъ отъ холода, жажды и голода, а ты, любуясь на свои сокровища, веселишься! Это-ли есть путь покаянія! таковъ-ли чинъ иноческій! такъ-ли отвергся ты міра и яже суть въ мірѣ! такъ-ли распялся міру и всѣмъ суетнымъ! развѣ не слышалъ Господа говорящаго: „не стяжите злата, ни сребра, ни мѣди, ни двою ризу" [DXCIV]? Зачѣмъ забылъ эти заповѣди? вотъ сегодня или завтра умрешь, а „яже уготовалъ еси кому будутъ" [DXCV]? не знаешь, что ангелъ хранитель далеко отъ тебя ушелъ съ плачемъ, а діаволъ стоитъ возлѣ и змій сребролюбія обвился вокругъ шеи твоей, а ты его не чувствуешь: умоляю тебя, послушай меня и раздай имѣніе твое нищимъ, вдовицамъ, сиротамъ, убогимъ, страннымъ и не имѣющимъ гдѣ главы подклонити, да поторопись и снова будешь другъ Божій. А если меня не послушаешь, то погибнешь!" Кроткое увѣщаніе св. Андрея произвело сильное впечатлѣніе, и монахъ роздалъ все свое имѣніе нищимъ, чѣмъ больше пріобрѣлъ къ себѣ уваженія и распространилъ свою благотворительность [DXCVI]. Изъ этого разсказа видно, какъ сильна была любовь блаженнаго къ грѣшнику и какое сильное желаніе онъ имѣлъ къ тому, чтобы направить на путь спасенія погибшаго. Онъ скорбитъ душею о его погибели, не можетъ терпѣть того вреда, въ какой впалъ сребролюбецъ и кротко умоляетъ его, напоминая о данныхъ отреченіяхъ отъ міра, бросить сребролюбіе. Въ духѣ же кротости и св. Серапіонъ обличилъ гордость одного пустынника. У него былъ обычай молиться вмѣстѣ съ приходящими къ нему. Такъ онъ предложилъ совершить молитву и посѣтившему его одному пустыннику, но тотъ замѣтилъ св. Серапіону, что не смѣетъ молиться съ нимъ по причинѣ множества грѣховъ, что онъ недостоинъ дышать даже однимъ съ нимъ воздухомъ. Св. Серапіонъ хотѣлъ омыть ему ноги, но тотъ не позволилъ по той-же причинѣ. Св. юродивый предложилъ пустыннику ѣсть, и самъ съ нимъ вмѣстѣ сталъ ѣсть. Послѣ этого онъ далъ такое наставленіе пустынножителю: „сынъ мой, если хочешь себѣ пользы, то сиди въ своей кельѣ, будь внимателенъ къ себѣ и своему рукодѣлью, такъ какъ по молодости для тебя полезнѣе сидѣть въ кельѣ, чѣмъ выходить изъ нея". Пустынникъ огорчился. Лицо его измѣнилось, что не укрылось отъ глазъ св. юродиваго, который сказалъ обидѣвшемуся: „вотъ ты сейчасъ говорилъ: я грѣшникъ, – обвинялъ себя, какъ недоcтойнаго, а теперь такъ разсердился, когда я съ любовію давалъ тебѣ совѣтъ! если хочешь быть смиреннымъ, то учись великодушно переносить обиды отъ другихъ и удерживайся отъ празднословія". Пустынникъ раскаялся предъ св. Серапіономъ и удалился отъ него, получивъ большую пользу для души [DXCVII]. Такимъ образомъ, наставленіе св. Серапіона дышетъ любвеобильнымъ характеромъ и имѣетъ значеніе характеристики его взгляда на подвижническую жизнь. По его мнѣнію практическій аскетизмъ, проявляющійся въ трудолюбіи, не долженъ быть отдѣляемъ отъ созерцательнаго, напротивъ, – практическія занятія (рукодѣліе) являются, по его мнѣнію необходимыми – будь внимателенъ къ себѣ и своему рукодѣлью. – Значитъ св. Серапіонъ поставляетъ рядомъ самонаблюденіе и трудолюбіе, какъ два явленія, необходимыя въ аскетической жизни. Проявленіе практическаго аскетизма, какъ видно изъ словъ св. Серапіона, идетъ еще далѣе – оно простирается на терпѣливое перенесеніе различнаго рода обидъ отъ другихъ, для укрѣпленія себя въ смиреніи. Такимъ образомъ, при смиреніи предполагать должно въ подвижникѣ терпѣніе и наоборотъ. Вниманіе къ себѣ удерживаетъ отъ празднословія. Значитъ, въ этомъ наставленіи св. Серапіона мы находимъ еще ученіе о трезвеніи, или сердечномъ безмолвіи, пріобрѣтаемомъ прежде всего тогда, когда подвижникъ не выходитъ изъ своей кельи и отдается самонаблюденію.

Иногда обращеніе грѣшниковъ св. юродивые совершали силою своей вѣры въ чудодѣйственную помощь Божію. Такъ, однажды св. Симеонъ юродивый поступилъ въ качествѣ продавца овощей къ нѣкоему Фускарію, зараженному севировой ересью. Св. юродивый товаръ весь роздалъ безплатно нищимъ, а самъ съѣлъ оставшійся – „уже бо цѣлую седмицу не ядяше" – Фускарій жестоко побилъ св. Симеона и вырвалъ даже ему бороду. Выгналъ онъ его вонъ: св. Симеонъ сѣлъ у воротъ дома. Въ это время женѣ Фускарія потребовались горячіе уголья для кажденія въ домѣ. Св. юродивый взялъ изъ печки горячихъ угольевъ голыми руками и потомъ, къ удивленію Фускарія и его жены, высыпалъ ихъ въ полу и держалъ уголья до тѣхъ поръ, пока они не истлѣли. Чудо это такъ поразило Фускарія съ его женою, что они тотчасъ-же приняли православіе [DXCVIII]. Въ нѣкоего Балія, „смѣхотворная игрища на позорищи творяща, именамъ Псифасъ", св. Симеонъ бросилъ камнемъ, который перекрестилъ. Камень ударилъ по правой рукѣ, и она отерпла. Явившись во снѣ Балію, св. Симеонъ взялъ съ него клятвенное слово „не творити болѣе того смѣхотворнаго художества" и покаяться. И, „воспрянувъ, Балій обрѣтеся здравъ, и рука его бяша исцѣлена" [DXCIX].

Св. юродивые не стѣснялись обличать и сильныхъ міра. Св. Іоаннъ Большой Колпакъ, встрѣчаясь съ Борисомъ Годуновымъ, порицалъ его: „умная голова, разбирай Божьи дѣла, Богъ долго ждетъ, да больно бьётъ" [DC]. Въ молодые годы Іоанна Грознаго, во время губительныхъ боярскихъ смутъ, когда деспотизмъ и право сильнаго господствовали въ обществѣ, жизнь св. Василія блаженнаго была живымъ укоромъ людямъ безнравственнымъ и утѣшала невинно страдавшихъ отъ произвола дикихъ страстей. Св. Михаилъ Клопскій запрещаетъ братіи открывать монастырскія ворота одному вельможѣ Григорію и велитъ не принимать его вкладовъ за запрещеніе вельможею пользоваться землею, расположенною вокругъ монастыря и рыбною ловлею [DCI]. Св. Николай Псковскій обличаетъ Іоанна Грознаго и предлагаетъ ему покушать хлѣба-соли, а не человѣческой крови и на замѣчаніе царя: „я христіанинъ и не ѣмъ мяса въ постъ", говоритъ ему: „ты дѣлаешь хуже, питаешься плотію и кровію христіанскою, забывая не только постъ, но и Бога" [DCII].