Смерть готова взять от нас близкого человека.

Слава Богу за всё! Ибо Христос победил смерть.

Слава Богу за всё, ибо даровано нам избавление от греха, страдания и смерти. Слава Богу за всё, потому что открыт нам путь в Царствие Божие. Потому что Спаситель зовёт нас к Себе — на эту Святую Трапезу. Потому что мы, недостойные, делаемся причастниками Его Пречистого Тела и Крови в оставление грехов и в жизнь вечную.

Аминь.

8 апреля 1925 г.

В церкви св. Панкратия в первый день кончины Святейшего Патриарха Тихона

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Страшный час в судьбах Православной Церкви пробил: умер Святейший Тихон, Патриарх Московский и всея России.

Утверждение на Тя надеющихся, утверди Господи Церковь.

Осиротели мы. Осиротела Православная Церковь. Никакой мудрец не может так выразить искренней правды, как простое сердце простого человека.

Утром, когда я шёл с панихиды, ко мне на улице подошли простые женщины, и одна из них сказала:"Как же мы теперь жить будем, ведь мы точно крыльев лишились, всех он нас соблюдал!"

Чем же соблюдал паству свою Всероссийский Святейший Патриарх?

Почему Господь дал его нам Первостоятелем Русской Церкви? Именно господь дал, ибо когда на Соборе избирали Патриарха, то из трёх намеченных кандидатов Тихон получил меньшее количество голосов. И после молитвы, когда был брошен жребий, Господь указал Тихону быть Российским Патриархом.

Чем же был он для Русской Церкви?

Он был её совестью.

В эпоху всеобщего распада, всеобщей лжи, всеобщего предательства, продажности, отступничества был человек, которому верил каждый. О котором каждый знал, что этот человек не продаст правды! Вот чувство, которое было в сердцах каждого из нас. Пред престолом Российской Церкви горела белая свеча. У него не было ничего личного, ничего мелкого, своего, для него Церковь была всё. Вот что объединяло паству в тяжёлые годы потрясения.

После трёх лет недавно я вновь увидел Святейшего Патриарха. Отворилась дверь. Я вошёл в приёмную. Трепет прошёл по моему сердцу. Я увидел перед собой икону — живого угодника Божия, как изображает их Церковь на иконах своих. Это был образ слова, жития, любви, духа, веры, чистоты. Никакая клевета и никакая ложь, никакая злоба не могли отнять у верующих сердец этой уверенности в духовном величии Патриарха.

Святейший Патриарх умер. От этой беды, от этого горя церковного мысль невольно обращается к судьбам православия.

Неделю тому назад мне вновь пришлось быть у Святейшего Патриарха в лечебнице. И когда я шёл оттуда, мне вспомнилось то, о чём на этих днях говорилось всюду, — о папе римском: будет или не будет при его дворе французский посол. Подумаешь, какая честь, какой блеск, какое величие! Как это ослепляет! Ведь внешнее могущество так ослепительно для рабских сердец. И вот маленькая комнатка Российского Патриарха великой Православной Церкви и кровать, покрытая сереньким одеялом, и сам он, старенький, в подряснике, опоясанном широким поясом. И никаких послов, никакого величия! Но ведь и Христос не был во дворце римских императоров. Он не имел где преклонить голову. Так ясно почувствовалось, что здесь Христос, что в этой смиренной, в этой уничиженной обстановке своей великий наш Патриарх — со Христом.

Тяжкие потрясения ожидают Православную Церковь и многие соблазны: будет усиление лжи и беззакония. Но ложь не станет правдой от того, что её станет повторять большинство. Чёрное не станет белым от того, что многие это чёрное станут признавать за белое.