Вот так и в жизни церковной: здесь каждый должен быть на своём месте и, стоя на своём месте, по совести исполнять наилучшим образом то, что ему было поручено.

Пусть пастырь наилучшим образом совершает свои пастырские обязанности, пусть поющие проникнутся сознанием важности порученного им дела, чтецы читают, пусть читают без торопливости и небрежности, заведующие внешней церковной жизнью пусть делают свою работу как работу церковную, а не мирское торговое дело.

В церковном деле должно быть забыто всё личное. Мелочное самолюбие должно быть совершенно оставлено нами, должна быть одна мысль:"Как лучше для Церкви?"

Здесь не должно быть мысли, что этот стал выше, а я стал ниже, это меня оскорбляет, это меня задевает. Всё это суета сует, всё это мирская скверна! Пусть всё будет для блага Церкви! Внутренняя церковная жизнь должна строиться со всей строгостью церковных правил, церковного закона, с любовью, с сознанием ответственности перед Богом.

Вот при исполнении всех этих условий с Божией помощью и в наши труднейшие дни храм будет процветать и жить духовной жизнью.

Для того чтобы всё это стало возможным, каждый должен проникнуться чувством, что Церковь — это не"постольку поскольку", а это — всё!

Аминь.

9 июля 1927 г.

За всенощной

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Апостол Павел уподобляет взаимоотношения мужа и жены взаимоотношениям Христа и Церкви, семейную жизнь он мыслит как жизнь в домашней церкви и полагает, что признак доброго епископства есть умение управлять своим домом.

Если у нас разорена личная духовная жизнь, то как же у нас разорена христианская семейная жизнь, и разорена не ныне лишь, а давным–давно.

Это разорение христианского понимания семьи дало свои страшные плоды в годы церковных потрясений. Жизнь семьи не строилась на началах церковности, и вот когда приходится замыкаться в себя, как в некий монастырь, для своего духовного устроения, тогда со всей остротой встаёт вопрос о том, как же замкнуться в христиански устроенную семью. И когда кругом такое безбожие, такое взаимное озлобление, казалось бы, какой радостью, утешением и твердыней была бы христиански настроенная и по–христиански живущая семья.

А между тем даже в том случае, когда как будто бы все члены семьи исповедуют христианскую веру, всё‑таки каждый живёт своей отдельной религиозной и церковной жизнью, так глубока закваска разделения.

Да и как же могло быть иначе, когда всё христианство оставлялось для храма, а жизнь отдавалась во власть мира, какая же тут могла строиться христианская семья?

Здесь могло удовлетворяться только личное чувство, но, выходя из храма, верующие переставали быть христианами и, естественно, придя домой, не могли, не имели сил к тому, чтобы созидать домашнюю свою церковь.

Сколько плачет сейчас матерей об ушедших из Церкви и погибших детях своих, а между тем не столько, может быть, отошло бы от веры детей наших, если бы христианство являлось основой нашего семейного строя, ибо легче отойти от такой жизни духовной, религиозной и церковной, которая в храме, чем если она проникает всю жизнь и лежит в основе семейного строя.

Как же надлежит нам эту беду нашу исправлять? Надлежит исправлять тем, чтобы церковность нашу перенести в дом свой, чтобы пытаться с Божией помощью устанавливать там, где все члены семьи верующие, общую молитву, общее чтение Слова Божия и житий святых.

Как можно семейную жизнь устроить по–церковному, когда в иных христианских семьях нет Евангелия, нет молитвенника, а жития святых — редкость?

Вот все эти мысли особенно приходят в голову, когда читаешь жития святых и думаешь, как бы по–иному было в наших семьях — я говорю только о верных, — как бы в их семьях было иначе, если бы они могли побудить себя к совместному церковному деланию.